Схватка в западне - [30]
Войсковой старшина вернулся к столу, подбоченился:
— Завтра мы выезжаем с генералом в глубинку, по дальним гарнизонам. До Двуречной все вместе будем, а дальше его превосходительство на Александровский Завод отправится. Мы же с вами… э-э-э, сделаем небольшой кружок на Махтолу, Старый Чулум и назад в Двуречную вернемся. Затем на станцию и — в Читу. В Чите, милейший Роман Игнатьевич, лучшие номера «Даурского подворья» будут к вашим услугам!.. Итак, сутки на сборы, завтра — в путь. Потеплей одевайтесь, на пролетках поедем.
Глаза Кормилова налились гневом.
— Значит, с генералом Андриевским аудиенции не будет? Я правильно вас понял?
— А что она вам даст, Роман Игнатьевич? — уклонился от прямого ответа войсковой старшина. — Ваше назначение, считайте, состоялось. Так что… — И тут Редкозубов увидел, как нехорошо задергался рот есаула, щеки схватились бледными пятнами. Он поспешно добавил: — Но если вы настаиваете, я доложу его превосходительству.
Есаул с трудом справился с нервным тиком:
— П-пожалуйста, доложите…
Войсковой старшина самолично отвел Кормилова в генеральский салон-вагон. Через несколько минут адъютант пригласил есаула к Андриевскому.
— Слушаю вас, — не дав Кормилову открыть рот для доклада, с ходу бросил генерал.
— Я — строевой офицер, ваше превосходительство, — начал объяснение Кормилов.
— Были, есаул, Были… — прервал Андриевский. — А теперь по собственной глупости не являетесь таковым. — Генерал легко поднялся из-за стола: высокий, сухопарый, он принял строевую стойку, будто специально демонстрируя перекошенному Кормилову свою безукоризненную выправку. — Дернуло же вас по пьяной лавочке устраивать дуэль с пленным большевиком.
— Я искуплю свой позор, ваше превосходительство, только оставьте на эскадроне, — судорожно дернулся рот есаула. — Примерным усердием докажу верность белому делу.
— Нет, есаул, — отрезал Андриевский, — оставить вас на боевом подразделении не могу. Будете служить у Редкозубова по тыловой части. А за эскадрон не тревожьтесь, поручик Калбанский вполне справится с командованием. Кстати, возглавляемый им трехвзводный отряд эскадрона, как вы уже, видимо, знаете, совсем неплохо осуществляет специальные акции. На днях мне доложили, что он крепко потрепал под станицей Таежной остатки сотни вашего «крестника». Жаль, самого сотника захватить не удалось, скрылся с небольшой группой. Но поручик дал слово из-под земли найти его…
Кормилов чуть слышно обронил:
— Я бы хотел обратиться к войсковому атаману.
— Мне известно… — Андриевский сделал паузу, — что вы однополчане с атаманом. До германского фронта в одном полку проходили службу… Все же обращаться к Григорию Михайловичу, думаю, вам нет надобности, ваше назначение с ним согласовано.
В то время, когда Кормилов находился у Андриевского, в генеральской приемной войсковой старшина Редкозубов отводил душу болтовней с адъютантом, моложавым смазливым подъесаулом.
— Во как наелись мы чужбины, китайщины всякой. Спокойствия и человеческого тепла бы немножечко. Самую чуть… Вот сейчас я с есаулом Кормиловым беседовал, это, скажу вам… э-э-э, не человек, а комок нервов. С какой стороны ни тронь — весь пульсирует. Ожесточен до предела. Стрелять, рубить, колоть — больше ничего делать не хочет. Хотя сам-то весь тоже порубан… А ведь когда-то, наверное, другим был, знал уют домашний, женщин ласкал… Ничего, милейший, у нас в тылу… э-э-э, душа его оттает и потянется он еще до меблированной квартиры, до сервизов.
Адъютант протянул Редкозубову исписанный торопливым почерком лист:
— Здесь есть по вашей линии. Донесение от хорунжего Филигонова. Сначала он докладывает о делах в Ургуйском гарнизоне, а вот отсюда, — подъесаул указал в бумаге, с какого места, — сообщает о дочери какого-то известного купца. Прочтите, возможно, заинтересует.
Глаза Редкозубова побежали по строчкам: «…также доношу, что во вверенном мне гарнизоне находится арестованная по ошибке, как я выяснил, атаманом станицы Таежной приемная дочь именитого купца из Могзона Шукшеева Л. М., которая на днях разродилась сыном. Муж ее — Георгиевский кавалер и служит, как я выяснил при допросе свидетельницы Цереновой, якобы сотником в одной из частей Забайкальского казачьего войска. Купца Шукшеева я знаю лично и подлинно подтверждаю его благонадежность.
Донося о сем для сведения вашего, прошу разрешения освободить от заключения вышеозначенную Шукшееву и с первой возможностью отправить ее с новорожденным в Читу и далее в Могзон. Хорунжий Филигонов».
Подпись Редкозубов прочитал вслух. Прочитал в тот самый момент, когда от генерала вышел есаул Кормилов.
После родов Любушка оправилась быстро. Настя-сестрица и старуха-хозяйка окружили ее заботой и вниманием. Они всячески оберегали Любушку, ничего не позволяли делать, следили за каждым шагом. В первые две недели даже купать маленького не разрешали.
Новорожденный оказался тихим, спокойным ребенком. Он редко подавал голос, ночью просыпался всего один-два раза: насосется и — опять в сон; так что ни матери, ни хозяевам особенных хлопот не доставлял.
С первой минуты появления сына на свет Любушка назвала его Тимкой. Мальчик был вылитый отец: крутолобый, кареглазый, носик с горбинкой и впадинка на подбородке. Рос он не по дням, а по часам. Уже на третьи сутки стал нормальным цвет его тельца. На шестые налились здоровым румянцем щечки. Во взгляде наметилась некоторая осмысленность. Во всяком случае, Любушке так казалось.
«Ему исполнилось девять лет, но о том, чтобы учиться грамоте, не было и речи». «Поезжай в Москву, глядишь, в видные люди удастся выбиться». «Салут, хенераль руссо Петрович!» «Если бы вы знали, как меня били…» «Дело, которое поручено вам, является историческим делом…» Это сказано об одном человеке — Герое Советского Союза, кавалере ордена «Победа», Маршале Советского Союза Кирилле Афанасьевиче Мерецкове, участнике пяти войн, сполна проявившем свой полководческий талант на полях сражений и в Советско-финляндскую войну, и в Великую Отечественную против фашистских захватчиков и японских милитаристов.
Сейчас мало кто сомневается в оздоровительной силе для страны процессов 37-го года, накануне войны с Германией. Тогда произошло очищение Красной Армии, ее командного состава от бездарной троцкистской верхушки. Об этом, кстати, в конце Второй мировой говорили и главари Третьего рейха.Никто не отрицает, что репрессии были жестокими, даже очень жестокими. Но ведь предательство и измена только так и карались всегда и везде. В этом смысле пример маршала Блюхера показателен. Он умер во внутренней тюрьме НКВД, избежав громкого суда, как это было с Тухачевским, Уборевичем, Якиром и др.В книге писателя-историка Николая Великанова правдиво показаны сложный путь В.К.Блюхера к вершине военной славы его драматический конец.
Он был одним из самых прославленных полководцев 20–30-х годов XX века, героем Каховки и Перекопа, первым кавалером орденов Красного Знамени и Красной Звезды, одним из первых Маршалов Советского Союза. При жизни о нем слагали легенды, стихи и песни, но звездная судьба маршала имела бесславный и трагичный финал: он не только был объявлен «врагом народа» — подвергся сомнению и его полководческий талант.
В приключенческой повести Николая Великанова рассказывается об одном из эпизодов Гражданской войны в Забайкалье.Красные полки отступают под натиском превосходящих сил белых. Во время одной из боевых операций командир сотни Красной гвардии Тимофей Тулагин попадает в плен к белоказакам...
Изустная история вьетнамской войны от тридцати трёх американских солдат, воевавших на ней.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Николай Иванович Камбулов родился в городе Каменске Ростовской области, в год революции. После учебы в строительном техникуме был старшим мастером на Сталинградском железнодорожном заводе, секретарем комитета ВЛКСМ; одновременно сотрудничал в местной и центральной печати. С 1937 года Н. И. Камбулов в рядах Советской Армии: служил в пограничных войсках, затем стал политруком заставы, редактором газеты. С июля 1941 года по 9 мая 1945 года он на фронтах Великой Отечественной войны. Награжден орденом Отечественной войны I степени, двумя орденами Красной Звезды, одиннадцатью медалями.
Повесть «Загадка „Приюта охотников“» основана на реальных событиях, свидетелем которых автор был во время службы за рубежом. Она рассказывает о славных делах наших войсковых разведчиков, пресекающих попытки недобитых гитлеровцев избежать возмездия, скрыть свое кровавое прошлое, чтобы иметь шанс в будущем продолжить шпионско-диверсионную деятельность против СССР.
Ирина Николаевна Левченко родилась 16 марта 1924 года в г. Кадиевка Луганской области.С июля 1941 года по январь 1969 года она служила в рядах Советской Армии. В годы Великой Отечественной войны участвовала в боях на Западном, Крымском, 2-м и 3-м Украинских и на 2-м Белорусском фронтах. Имеет несколько ранений. Награждена десятью правительственными наградами.Член КПСС с февраля 1943 года.В 1963 году вышла первая книга И. Левченко «В годы Великой войны», а в 1967 году издательство «Молодая гвардия» выпустило эту книгу в значительно дополненном и расширенном варианте под названием «Повесть о военных годах».И.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.