Схватка у Черного Моря - [70]

Были опубликованы воззвания (приказы) к солдатам и офицерам «Добровольческой» армии. В приказе № 1 областной военно-революционный штаб обращался к солдатам: «Большинство из вас — дети земли и труда, введенные в заблуждение буржуйскими сынками... Торопитесь загладить свою вину перед вашими братьями по крови, сохе и станку» ^{79}. Штаб предлагал при приближении Красной Армии не оказывать ей сопротивления, складывать оружие. В приказе № 2, обращенном к офицерам, штаб сообщал, что тем, кто не причастен к пыткам и истязаниям, кто не будет препятствовать переходу без боя городов в руки советских войск, будет дарована полная свобода и будет предоставлено право загладить свою прежнюю вину перед пролетарской революцией ^{80}.

Белый фронт неудержимо катился к Одессе, к морю, чтобы успеть сесть на пароходы. Передавали, что кто-то уже слышал отдаленные раскаты канонады. Должностные лица, ведавшие оформлением заграничных паспортов, выдачей пропусков и распределением мест на пароходах, стали открыто брать взятки.

Приближение Красной Армии к Одессе теперь уже без труда можно было узнать по многим признакам. На фондовой бирже перестали покупать земельные участки и дома. На валютном рынке наступило угнетенное состояние, прекратился спрос на николаевские и донские деньги. Офицеры усиленно разыскивали штатские костюмы. Среди них самым популярным лозунгом стал лозунг: «распыляйтесь», поэтому они спешно запасались подложными документами. На Преображенской улице предприимчивый коммерсант Свирский открыл новое торговое заведение, над дверьми которого повесил яркую вывеску: «Плетеные корзины — незаменимы для уезжающих за границу». Пароходный билет от Константинополя до Одессы стоил 4 тысячи рублей, а от Одессы до Константинополя — 80 тысяч.

Размах и содержание работы коммунистического подполья с каждым днем возрастали и усложнялись. В несколько раз выросла подпольная партийная организация. Новые кадры влились в организации военно-повстанческого областного штаба и политического Красного Креста. Расширили свою деятельность партийные комитеты городских районов, уездные коммунистические организации. Партийные ячейки на заводах и партколлективы при профсоюзах превратились в большую силу и требовали к себе постоянного внимания и руководства. Вырос и подпольный комсомол. Особенно большую работу вели комсомольцы по распространению «Одесского коммуниста» на заводах и в деникинских воинских частях. Коммунистические фракции в профсоюзах завоевали огромный авторитет. Руководство отдельными профсоюзами полностью перешло к коммунистам. Усилились колебания среди соглашателей, теперь меньшевистский Совпроф уже не мог безраздельно распоряжаться в профсоюзах, соглашательские резолюции отклонялись революционными профсоюзными организациями.

Стройная система коммунистического подполья работала слаженно и уверенно. Но были и отдельные упущения, просчеты. А каждый просчет был чреват серьезными последствиями, грозил новыми жертвами. От губкома и районных комитетов партии требовались необычайная революционная оперативность и гибкость, нужен был огромный подъем революционной энергии. Распределение сил, определение направления главных ударов по деникинской военной диктатуре, сохранение и укрепление подпольной организации — эти и многие другие задачи вставали перед коммунистами Одессы.

Задачи эти возрастали в связи с приближением Красной Армии к границам южной Украины. Всеукраинский революционный комитет в обращении к рабочим и крестьянам Украины, полученном в Одессе в первых числах января 1920 года, призывал трудящихся напрячь все свои силы, чтобы «разгромить окончательно врага и установить навсегда власть трудового народа» ^{81}.

И как в первые месяцы подполья, вновь собрались коммунисты на свою партийную конференцию. В течение двух дней, 3 и 4 февраля 1920 года, они обсуждали самые жизненные вопросы своей работы. С докладами от имени губкома партии выступили Логгинов и Панкратова. Ингулов доложил о постановке и перспективах военной работы. Уласевич сообщила о деятельности Красного Креста, а Костров — о работе редколлегии «Одесского коммуниста». Делегаты конференции Ф. Корнюшин, Б. Гумперт, Б. Северный и другие анализировали состояние подпольной работы, вскрывали недоделки и ошибки. Коллективно вырабатывался план дальнейшей работы. Конференция приняла короткую, конкретную резолюцию:

«Вновь избранному парткому вменить в обязанность немедленно совместно с райпарткомами повести работу по укреплению организации и обратить особое внимание на подготовку партии к переходу на легальное положение.

Вместе с тем, поручить парткому в срочном порядке выделить военно-революционный орган для руководства военной работой в период, непосредственно предшествующий вступлению в город советских войск, и возложить на него все военно-политические функции до создания правомочного Совета рабочих депутатов». После принятия резолюции состоялись выборы партийного комитета ^{82}.

На следующий день, 5 февраля, губком партии сформировал Военно-революционный комитет в составе В. Логгинова (председатель), С. Ингулова, Ф. Корнюшина, Б. Северного, Б. Гумперта. От боротьбистов и борьбистов в ревком вошли П. Боголюб, Д. Морозов, Н. Алексеев, В. Арнаутов и М. Горб.