Схватка у Черного Моря - [10]

На губернской партийной конференции, которая проходила 27 и 28 июня, среди других вопросов обсуждался и вопрос об усилении помощи Красной Армии. Делегаты конференции говорили, что враг еще силен и может принести много бед Советской власти, что надо боевыми делами ответить на решение ЦК РКП (б) о помощи Донецкому бассейну и войскам Южного фронта.

Партийная конференция, приняла приветствие воинам Красной Армии, ведущим борьбу с деникинцами у Царицына, Харькова и Екатеринослава.

«Одесская губконференция КП (б) У,— говорилось в приветствии,— собравшись в ответственный, серьезный для революции момент, когда деникинские банды угрожают социалистической революции, посылает горячий привет бойцам, защищающим подступы к Царицыну, Харькову, Екатеринославу. Напряженно следя за героической борьбой Красной Армии на всех фронтах, мы от имени партийных организаций губернии обещаем отдать все силы на фронт и для фронта. Мы создадим коммунистические ядра во всех частях, мы пойдем впереди наступающих войск. С этой целью конференция постановляет мобилизовать 50% действительных членов партии и предписывает во исполнение приказа ЦК провести его в срочном порядке» ^{23}.

Решение губпартконференции выполнялось по-боевому. Уже к 1 июля на фронт отправилось 282 коммуниста.

В эти дни перед партийной организацией Одессы возникла еще одна трудность. Ее причиной явился так называемый «день мирного восстания».

Исполком Одесского Совета рабочих депутатов решил изъять у буржуазии излишние одежду и продовольствие. Это мероприятие назвали «днем мирного восстания». В утвержденной Советом инструкции указывалось, что организованные рабочие, разбившись на комиссии, обойдут буржуазные квартиры и изымут излишки одежды и продовольствия. В инструкции неточно было сформулировано то положение, что эта мера касается исключительно буржуазии, что рабочие и красноармейцы ни в коем случае не подлежат этой повинности. Вообще, проведение «дня мирного восстания» было ошибочным. В комиссии проникали случайные люди, которые воспользовались этим для личной наживы. Кроме того, под видом комиссий в дома отправлялись уголовники и налетчики. А если иметь в виду, что списков буржуазии не было и что комиссии по своему усмотрению да и по случайным расспросам решали, в какую квартиру заходить, а в какую нет, то можно себе представить, в чьих интересах был этот так называемый «день мирного восстания». Многие семьи рабочих, интеллигенции попали в поле деятельности комиссий или же просто были ограблены уголовниками.

Потоки мутной клеветы, подкрепляемой действительными фактами из практики «дня мирного восстания», намного осложнили работу партийной организации. На некоторых заводах города контрреволюционным элементам удалось повести за собой часть рабочих, произошли провокационные выступления. Губком партии, губисполком и Центральный совет профессиональных союзов рабочих Одессы обратились к населению со специальным обращением, в котором разоблачалась враждебная деятельность провокаторов. Приказ и инструкция о «дне мирного восстания» были отменены.

22 июня 1919 года Политбюро ЦК КП (б) У рассмотрело вопрос о положении в Одессе, о взаимоотношениях гражданских и военных властей, об укреплении связи с Киевом ^{24}. Центральный Комитет КП (б) У поддержал правильные требования Одесского губкома партии, осудил ошибочные действия некоторых военных руководителей, в том числе неправильное поведение председателя Высшей военной инспекции Красной Армии В. Г. Юдовского, который во время мятежа Григорьева выдвинул предложение, чтобы большевики Одессы временно передали власть левым эсерам. «Пусть они пока правят,—-говорил Юдовский,— а мы уйдем в подполье до тех пор, пока не подойдут подкрепления из Москвы». Центральный Комитет КП (б) У предложил Одесскому губкому партии и впредь проводить четкую идейную линию, ведя решительную борьбу за неуклонное выполнение решений и директив ЦК РКП (б) по укреплению Красной Армии и оказанию ей помощи.

В начале августа Политбюро ЦК РКП (б) рассмотрело вопрос об обороне Одессы и Киева. Троцкий предложил сдать противнику Черноморское побережье с Одессой и Николаевом ^{25}. На имя председателя Реввоенсовета республики 7 августа 1919 г. за подписью В. И. Ленина была направлена директива: «Политбюро ЦК, обсудив поднятые вами серьезнейшие вопросы, предлагает выполнить по этим вопросам директиву главкома Южфронту и XII армии, которая будет передана немедленно. Со своей стороны Политбюро настаивает, чтобы Одессу не сдавать до последней возможности» ^{26}.

Давая эту директиву, ЦК РКП (б) считал, что сдача Одессы и всего юга Украины (Троцкий предлагал отвести с юга все три дивизии XII армии — 45, 58 и 47-ю) не соответствовала общей обстановке Южного фронта, так как это укрепило бы позиции противника, создало бы ему условия для усиления наступления.

9 августа В. И. Ленин посылает в Совет Народных Комиссаров Украины телеграмму, в которой вновь подтверждает жизненную необходимость обороны Одессы и Киева. «Политбюро ЦК,—говорилось в телеграмме,— просит сообщить всем ответственным работникам директиву Цека: обороняться до последней возможности, отстаивая Одессу и Киев, их связь и связь их с нами до последней капли крови. Это вопрос о судьбе всей революции. Помните, что наша помощь недалека»