Схватка - [8]
— И с ним я должна идти на вечеринку!
Они шли в ночи одни, но голос домбры был с ними. Он был в отдаленных криках птиц, в еще неслышном движении реки, в таинственном дыхании невидимой и необъятной степи.
— Я не помню, когда в первый раз увидел тебя, — признался Хамит. — Я очнулся, ты склонилась надо мной; и я узнал — не увидел впервые, — а узнал твое лицо.
— А я первый раз увидела тебя там, на площади. Ты стоял один, совсем один, и мое сердце сжалось от боли за тебя.
— Я был страшен тогда?
— Ты был прекрасен. Ты был один, ты был связан, а они с винтовками, на конях. Но ты был сильнее их, потому что все, кто видел тебя, знали — ты не сдашься. Они могли убить тебя, но победить не могли.
— Я помню все, Хабиба, Я помню, что еще не расплатился с долгом…
Они сидели во дворе дома и говорили тихо-тихо, стараясь не разбудить хозяйку.
— Понимаешь, Хабиба, я и раньше знал, за что сражаюсь. Как и сейчас, я был уверен, что борюсь за светлое будущее человечества, за счастье всех людей. Но это было только идеей, которой я был предан беспредельно, И только с тобой я понял, я почувствовал, что человечество — это люди, которые живут рядом со мной на земле, что человечество — это Круминь, это Иван, это… я. Человечество — это ты, Хабиба.
— Скажи, что ты любишь меня, — совсем тихо сказала она. Беззвучно шевелились губы Хамита, произнося слова признания. И за Хамитом его слова повторяла Хабиба.
Ехали молча. Впереди Круминь и Хамит, сзади группа сопровождающих. Наконец Круминь, обернувшись, сказал:
— Подождите.
Красноармейцы остановились. Отъехав от группы, Круминь предложил:
— Простимся здесь, Хамит.
Они спешились, Хамит выжидающе смотрел на Круминя.
— Это очень опасно, Хамит.
— Я знаю.
— Но у меня нет другого выхода.
— У нас нет другого выхода, Ян Тенисович.
— Это сделать можешь только ты.
Раздвигая руками упругие ветки, Саттар шел сквозь кусты. Мягкая земля, покрытая ядовито-зеленой травой, пружинила под ногами. Но дальше незаметно для глаз дорога поднималась, и вскоре впереди посветлело. Сквозь редеющее переплетение кустов угадывалось открытое пространство.
Подставив солнцу обнаженную грудь, на поляне лежал Хамит. Глаза его были закрыты — он отдыхал.
— Ты здесь, Саттар, — сказал он, не открывая глаз. — Выходи.
Саттар не спеша появился из-за кустов, подошел, сел на корточки.
— Слушаю тебя. — Хамит перевернулся на бок и лениво приподнялся.
— У них три лагеря. Приблизительно в тех местах, о которых думал Круминь. Входы в тугаях я пометил, как мы условились.
— Не заметят?
— Нет. Я сказал им, что завтра сюда прибудет эскадрон, чтобы уничтожить банду.
— Теперь о Кудре…
Всадник скакал по степи. Могучий конь, вздымая гриву и хвост, летел над землей, послушный воле всадника. Движение вперед было неудержимо. И вдруг все кончилось: подсеченный под передние ноги конь рухнул на колени, перевернулся через голову, а седок вылетел из седла.
Кудре успел вскочить на ноги, но возникший неизвестно откуда Хамит прыгнул на него сверху с коня, смял и повалил. Лежа на спине, Кудре увидел, кто над ним, и это придало ему силы: выгнувшись, он увел свои руки от цепких пальцев Хамита и, поворачиваясь на бок, нанес удар противнику коленом в живот. Хамит охнул, ослабил хватку на мгновение, которого Кудре было достаточно для того, чтобы вскочить.
Кудре после подобного усилия нужна была пауза, которой Хамит ему не дал. Носком тяжелого сапога Хамит ударил Кудре в голень и, когда тот оцепенел от болевого шока, нанес ему еще один удар.
Очнулся Кудре уже со связанными ногами и руками. Рядом сидел Хамит. Увидев открытые глаза бандита, он решил вслух:
— Пора.
Конь Кудре был мертв — сломал шею. Хамит подвел своего поближе, поднял Кудре, поставил на плотно сомкнутые веревкой ноги.
— Посади меня в седло, — подал наконец голос бандит.
— Поедешь, как баран, — ответил Хамит и, подхватив Кудре, перекинул его через седло. Живот бандита был на седле, а голова и ноги висели по сторонам. Привязав его покрепче, Хамит взял повод, и они — Хамит впереди, а сзади, лежа на седле животом вниз, связанный веревками Кудре — тронулись в путь.
Они молча двигались предрассветной степью. А когда взошло солнце, остановились на облюбованной Хамитом поляне, широким клином вдававшейся в приречные заросли.
Хамит брезгливо, как мешок с навозом, сбросил Кудре с седла. Тот и упал, как мешок, — всей спиной, даже не пытаясь сгруппироваться. Хамит, не расседлывая, пустил кон л пастись, достал из мешка чайник, сложил заранее приготовленный хворост и разжег костер. Кудре наблюдал за ним.
Весело плясал под чайником огонь, и Хамит, ожидая, тоже; лег на спину, подложив руки под голову.
— Что ты со мной сделаешь? — не выдержав, спросил Кудре.
— Сначала подержу здесь, чтобы ты не мешал женщинам спать ночью.
— Саттар! — взвыл Кудре и стал биться затылком о землю. — Я же с самого начала не верил ему! Почему я не прикончил его? Почему?
Хамит встал и сверху посмотрел на извивавшегося, как червяк, бандита.
— У меня кружится голова от желания раздавить тебя. Но я должен сохранить тебя живым. Нам надо, чтобы ты рассказал о многом. О своих связях. О людях, которые оказывали тебе поддержку. О тайных складах оружия.
Оперуполномоченный уголовного розыска Сергей Никольский и его товарищи по 108-му отделению милиции хорошо известны сотням тысяч зрителей благодаря сериалу «На углу, у Патриарших...», с успехом идущему на телеэкранах. Ныне 108-е отделение милиции, расположенное рядом с Патриаршими прудами, — такой же символ, как 87-й полицейский участок, воспетый в полицейских романах Эда Макбейна.Оперативники 108-го, сыскари МУРа, генералы Главка, высокопоставленные чиновники, известные политики, подпольные антиквары, мелкие мошенники, матерые убийцы, хищные красавицы, богатые бизнесмены..
В романе признанного мастера остросюжетной прозы Анатолия Яковлевича Степанова (1931–2012), как всегда, налицо вся причудливая камарилья нашего современного общества: олигархи-банкиры, журналисты, киллеры, рецидивисты, поп-звезды, гомосексуалисты. На этот раз известная по популярному телесериалу «МУР есть МУР» компания — частный сыщик Георгий Сырцов, его наставник полковник Александр Иванович Смирнов и их верные давние друзья — вновь сплачивается, чтобы раскрыть очередное запутанное дело. Речь идет о громадном наследстве, политических и криминальных разборках, новой партии, которой в будущем России будет принадлежать ведущая роль.
В сборник вошли повести «Чума на ваши домы», «Уснувший пассажир», «В последнюю очередь» и романы «Заботы пятьдесят третьего», «Деревянный самовар».
Идет кровавая и страшная игра — охота на человека. Объявленный во всероссийский розыск Георгий Сырцов вынужден скрываться не только от своих недавних коллег — сотрудников МУРа, но и от боевиков таинственной и могущественной преступной организации, стремящейся к безграничной власти. Чтобы выжить, от него требуется не только умение метко стрелять в темноте или «отрубать» слежку, но и изощренная работа интеллекта, позволяющая просчитывать ходы безжалостного врага и наносить разящие упреждающие удары.
В книгу войдут повести — "В последнюю очередь", "Заботы пятьдесят третьего года", "Привал странников". Герой всех повестей — бывший фронтовой офицер, сотрудник московской милиции Александр Смирнов — принимает твердое решение продолжать борьбу в мирном городе, утверждать идеалы добра и справедливости.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Герои произведений, входящих в книгу, — художники, строители, молодые рабочие, студенты. Это очень разные люди, но показаны они в те моменты, когда решают важнейший для себя вопрос о творческом содержании собственной жизни.Этот вопрос решает молодой рабочий — герой повести «Легенда о Ричарде Тишкове», у которого вдруг открылся музыкальный талант и который не сразу понял, что талант несет с собой не только радость, но и большую ответственность.Рассказы, входящие в сборник, посвящены врачам, геологам архитекторам, студентам, но одно объединяет их — все они о молодежи.
Повесть «Клавка Уразова» принадлежит перу Зои Алексеевны Ерошкиной, автора, известного уже на Урале своей повестью «На реке». Зоя Алексеевна Ерошкина, человек старшего советского поколения, родилась в Прикамье, выросла на Каме. С 30-х годов она занималась литературоведческой работой, была одним из сотрудников «Уральской советской энциклопедии».
В повести «Пусть сеятель знает» Игорь Росоховатский интерпретирует идею разумности осьминогов. В этом произведении эти животные в результате деятельности человека (захоронения ядерных отходов) мутируют и становятся обладателями разума, более мощного, чем человеческий. К тому же они обладают телепатией. А их способность к быстрому и чрезвычайно обильному размножению могла бы даже поставить мир на порог катастрофы. Художник Евгения Ивановна Стерлигова. Журнал «Уральский следопыт» 1972 г. №№ 4-6.
Леонид Жуховицкий — автор тридцати с лишним книг и пятнадцати пьес. Его произведения переведены на сорок языков. Время действия новой книги — конец двадцатого века, жесткая эпоха, когда круто менялось все: страна, общественная система, шкала жизненных ценностей. И только тяга мужчин и женщин друг к другу помогала им удержаться на плаву. Короче, книга о любви в эпоху, не приспособленную для любви.
Советские геологи помогают Китаю разведать полезные ископаемые в Тибете. Случайно узнают об авиакатастрофе и связанном с ней некоем артефакте. После долгих поисков обнаружено послание внеземной цивилизации. Особенно поражает невероятное для 50-х годов описание мобильного телефона со скайпом.Журнал "Дон" 1957 г., № 3, 69-93.
«Кто-то долго скребся в дверь.Андрей несколько раз отрывался от чтения и прислушивался.Иногда ему казалось, что он слышит, как трогают скобу…Наконец дверь медленно открылась, и в комнату проскользнул тип в рваной телогрейке. От него несло тройным одеколоном и застоялым перегаром.Андрей быстро захлопнул книгу и отвернулся к стенке…».