Схватка спецслужб, или Где решаются судьбы мира - [71]

В одном из вагонов странного поезда размещается купе с операторами связи мощной радиолокационной станции, находящейся здесь же и получающей питание от специального дизель-генератора двух секций тепловоза Т-ЗМ СК.

Знающие люди понимают, что эта аббревиатура означает: тепловоз третьей модификации, магистральный, специальный, космический. Имеющийся радар покрыт специальной пластиковой тканью, устанавливаемой лишь на кораблях Академии наук, отслеживающих в космосе полеты советских космонавтов и военно-разведывательных спутников страны.

Секретный, маскирующийся под ремонтный, состав является собственностью аппарата товарища Архимандритова. И, как многие игрушки Арсения Алексеевича, хоть живые, хоть механические, — уникальный. Он имеет средства космической связи для выхода на находящиеся на орбите космические станции, а также и на командные пункты. А еще — он обладает способностью скрытного проникновения; по первому приказу Архимандритова проникнет хоть на мыс Canaveral американского ракетно-космического Агентства, хоть на американские командные космические пункты, находящиеся в Тихом и Атлантическом океанах; хоть на пункты других государств, реально изучающих ближний космос и стремящихся проникнуть далеко за пределы видимой Вселенной.

Руководит этим особым подразделением подполковник Станислав Исаевич Гейер-Генерозов, еще в младенчестве усыновленный Исаем Львовичем, пожалевшим позднего ребенка своих товарищей, ставших «жертвами энкавэдэ» в первый год после окончания Второй мировой. Исай Львович, за множеством дел не уследивший за судьбой Иды Мейерович и Лейбы Ильина, все же слишком хорошо помнил их совместное отрочество, насыщенное участием в Гражданской войне, работу в штабах Белой армии в качестве советских агентов, выявление после войны находившихся в подполье белогвардейцев, а также идейную работу по консолидации рядов коммунистической партии, становящейся после провокационных дискуссий единственной на широком политическом поле страны… Он хорошо помнил, как дружили их живущие по соседству родители, братья и сестры, объединенные революционным прошлым, арестами, обысками, мотанием по заграницам, учебой в террористических центрах знаменитой партийной школы в Лонжюмо, пылкими разговорами, писанием лживых прокламаций под безобидными русскими псевдонимами, ссылками, идейным злобствованием, ненавистью к чистой и чуждой им России, ее народам и богоданному Императору. И в память об этом — для них, вырвавших власть, — святом злодеянии он, успешно продвигающийся в новой политической системе социализма, усыновил осиротевшего мальчугана.

С годами в мальчике проснулся талант. В свои 33 года он кандидат технических наук в области космической связи и одновременно доктор медицинских наук. Станислав Исаевич — уникальный хирург, и если бы его имя не было засекреченным, то мировая научная общественность, особенно в области космической медицины, назвала бы его светилом современной науки. С его мнением считались основатель космической медицины, известный в стране и за рубежом академик Алексей Годзиленко, а также Андрей Федоров — один из первых врачей-космонавтов, блестяще защитивший диссертацию на соискание ученой степени доктора медицинских наук в знаменитом Гейдельбергском университете. Оба они (чьи имена не секретили) считали своего более молодого коллегу не только достойным войти в круг светил мировой медицинской науки, но и экспертом в сфере антропологии, генетики и гинекологии. Его блистательные операции по перемене пола — через созданную им школу — завоевали лидирующее место в мире.

Одновременно подполковник Станислав Исаевич являлся заместителем ведущего референта Архимандритова — капитана 2-го ранга Румянцова.

В моменты, когда поезд, проехав большую часть пути, направлялся в глубину сопок под Хибинами, Станислав нередко брал в руки любимую гитару и с упоением исполнял бардовские песни. Раз, в какой-то тесной компании прослушав его исполнение, известный советский бард Юрий Визбор сказал:

— Мы не барды, а так, подражатели. А вот ты…

Но музыка была для Стаса лишь отдохновением, упоенной прелюдией перехода из области космической связи в область особой медицины. Услышав звуки струн и красиво выводящий речитатив голос, его помощники понимали, что за исполнением последует перевоплощение. Через сутки или даже часы Стас наденет белый халат, маску и превратится в экспериментатора, волшебника, в доктора, перекраивающего внутреннюю суть живой плоти, а значит, и саму Природу.

Чудесное горловое пение не слышали пациентки, едущие в следующем вагоне. Обе вскоре должны были стать объектами уникального эксперимента.

Обеих их, после кропотливого изучения личных дел, тестирования и различных специфических консультаций с экспертами и психологами, работающими в лабораториях и институтах Архимандритова, выбрал референт Румянцов.

Как и их товарки, эти девушки были зачаты, выношены и рождены матерями в, скажем условно, «стерильных условиях», которые создавались предусмотрительным гением Архимандритова еще на рубеже 20—30-х годов под его непосредственным наблюдением. Все рождаемые на этом конвейере год за годом девочки были красивы, крепки, выносливы и исключительно здоровы, а со временем получали специальное, также уникальное образование.