Схватка с Оборотнем - [37]

На следующем допросе Ткачук был задумчив, не реагировал на вопросы, и Луганов, перебирая фотографии, обдумывал, каким образом заставить его заговорить.

— Так и не знаете его? — спросил он, поворачивая к Ткачуку фотографию Дорохова. — Так уж он вам совсем и не известен?

Взглянув, Ткачук дернулся и перекрестился.

— Свят-свят, спаси и помилуй! Да уберите вы, гражданин следователь, цего Сатану!

— Чем он вас так пугает? — удивился Луганов.

— Та шо мене, — пробормотал Ткачук, вытирая рукавом с лица пот, — вин и вас спугае. Тильки побачьте…

— Нас-то он уже не испугает, — сказал Луганов, чувствуя нахлынувшую радость. — Вы, значит, и в этом обличье его узнали?

— Я його — и з рогами и з копытами будь — зараз отличу! — сказал Ткачук. — Спрячь тую хвото, гражданин следователь.

— А сильно изменился Соколов, — спросил Луганов, — или почти тот же, что в лагере?

— Тильки шо поседел, — отворачиваясь, сказал Ткачук. — Та шо вы мене пытаете, гражданин следователь? Мене до нього ниякого дила не мае, и прошу меня його хвото под нос не тикать.

— Ладно, Ткачук, иди. Сегодня ты хорошо нам помог.

— Кому вам? — нахмурился, вставая, Ткачук.

— Следствию, — сказал Луганов.

* * *

В Крайске в это время дела тоже не стояли на месте. В тот самый день, когда Луганов добился наконец от Ткачука ответа на один из самых важных вопросов следствия, Миронов в своем кабинете в Крайском управлении также получил серьезное сообщение.

— По данным райотдела Центрального района, — говорил в трубку голос одного из сотрудников, — Длинный проходил у них по делу о драке семь лет тому назад. Фамилия его Ярцев Ефим Кузьмич, девятнадцатого года рождения. Я, товарищ майор, сразу же навел справки. Оказалось, что Ярцев снимал квартиру у одной старушки на улице Кона. Я предъявил ей ряд фотографий. Она Длинного узнала. Квартиру я осмотрел. Ничего особенного в ней нет. Слесарный инструмент, несколько пустых бутылок. По сообщению хозяйки и по сведениям милиции, последнее время, около трех лет, Ярцев не работал на постоянной работе. Устраивался временно то грузчиком, то шофером, уходил после двух-трех месяцев. Известно, что раньше он довольно крепко выпивал. В последнее время пил редко. Думаю, товарищ майор, с биографией Ярцева надо лучше ознакомиться.

Миронов уже занялся этим. Он распорядился размножить фотографии Длинного и предъявить их в райотделах милиции, в домоуправлениях и на производстве. Это была нелегкая работа — найти в миллионном городе человека по фотографии. И однако кое-что удалось обнаружить. С полученными материалами Миронов поспешил к полковнику. Но тот заговорил первым:

— Андрей Иванович, сведения из Центра. Луганов только что вскрыл прямую связь между Дороховым и Соколовым.

— Подручный?

— Кто?

— Дорохов у Соколова?

— Дорохов и Соколов — одно и то же лицо, — сказал полковник. — Это сообщение чрезвычайно важно. Завтра жду сюда Луганова. Что у тебя?

— У меня тоже большая находка, Кирилл Петрович. Длинный оказался Ярцевым. Известна его личность, значит, найдем и следы, ведущие к резиденту.

— Хорошо. Подработай пока подробности. Завтра с утра соберемся втроем и все обсудим.

Утром следующего дня Луганов забежал в кабинет к Миронову. Они обнялись и, не успев переговорить, были вызваны к полковнику.

— Теперь все мы в сборе, — сказал полковник Скворецкий, — и с хорошими новостями. Товарищи, похоже, первый этап поисков окончен, нам сегодня предстоит обдумать дальнейшие меры по обезвреживанию резидента. Ваше слово, Василий Николаевич.

Луганов встал.

— Мне пришлось иметь дело с Ткачуком. Это бывший украинский националист, человек решительный, но неумный. С помощью омских товарищей удалось выяснить важное обстоятельство. Оказалось, что Ткачук был надзирателем в спецлагере, где работал полковник Соколов. Удалось объединить материалы двух бывших вахманов спецлагеря Коцуры и Ткачука. В результате полковник Соколов вырисовывается, как фигура чрезвычайно опасная. Это человек незаурядный, сумевший среди стойких людей, которые в основном были собраны в спецлагере, отыскать нескольких послабее, которые стали его помощниками и немецкими агентами. Главное, что дал допрос Ткачука, — это открытие, что Дорохов и Соколов — одно лицо. Теперь объект поисков установлен. Недоказанный факт смерти Дорохова можно отбросить. Соколов сбежал, потому что по его следам шли, и он это чувствовал.

— Твоя очередь, Андрей Иванович. Доложи о своих материалах.

— Особенно больших успехов нет, — сказал Миронов, проводя рукой по пышным темным волосам, — но в самое последнее время мы выяснили одно любопытное обстоятельство: человек, который проходил у нас по кличке Длинный и доставил нам столько неприятностей, имеет имя, фамилию и биографию.

— Что и следовало ожидать, — произнес полковник.

— Естественно, — согласился Миронов, — но пока он был для нас Длинным, это лишало поиски конкретного адреса. Теперь такой адрес у нас есть. Настоящая его фамилия Ярцев. Ефим Кузьмич Ярцев. В сороковом году, отбыв срок заключения за кражу, он вышел из тюрьмы и оказался во Львове. Там он попал в руки оккупационных властей. Работал на немцев, отсидел за это после войны и потом стал, по всей видимости, доверенным лицом резидента.