Шутка - [6]

В его голосе слышалась враждебность. Гизелла пребывала в замешательстве, будто на нее вылили ушат холодной воды. Перед ней стоял высокомерный молодой человек, разыгрывающий свою забывчивость. «Может быть, у него проблемы с женщинами, потому что он похож на глупую блондинку? — подумала Гизелла. — Великолепна, но туповата».

Сухим голосом она ответила:

— Мне предложили прийти сюда.

— Кто?

Красавец с рекламного щита стоял перед ней полуобнаженным. Он, похоже, не особенно спешил представить себя перед ней в более приличном свете. Гизелла с трудом заставляла себя не смотреть на белое полотенце. Ей захотелось, чтобы он сорвал его и принялся вытирать им скользящие по груди капельки воды. А еще ей захотелось самой сорвать полотенце и швырнуть им в его самодовольную физиономию.

Она сдержала свое любопытство или раздражение. «Надо быть осторожной. Раз он пошел открывать дверь полураздетым, что у него на уме? Хочет затащить меня в постель на первом же свидании? Если он собирался сделать именно это, тогда он ошибся, — подумала Гизелла. — Очень сильно ошибся». Ни огромная сумма денег, ни играющие гормоны не могли заставить ее совершить что-нибудь настолько безответственное.

— Я считала, что это вы мне звонили и оставили сообщение на автоответчике, — не могла она удержаться от сарказма в голосе.

Презрительная гримаса исчезла с его лица. Внимательным оценивающим взглядом он осмотрел ее с головы до ног.

— Ноги, — пробормотал он, проводя рукой по гладковыбритому подбородку.

— Что вы сказали?

— У вас такие длинные ноги. Должно быть, вы та самая модель, о которой мне говорил Уоррен…

«Модель?» — чуть не вырвалось у нее.

Она была кем угодно, но только не моделью. Да, у нее и в самом деле были длинные ноги, но бедра отвисли так, как у Большой птицы из детской телепрограммы «Улица Сезам». Его последующие слова прервали ход ее мыслей:

— Извините за грубость. Меня зовут Митч. Митч Салливан. Я думал, что вы одна из тех женщин, которые достают меня из-за рекламного щита. У меня не было ни одной спокойной минуты всю прошедшую неделю.

Гизелла проглотила слюну. Он продолжил:

— Вы видели его, так ведь? Его трудно не заметить. По крайней мере учитывая, как вы и ваши подруги вели себя недавно у входа в паб, я посчитал, что вы видели его.

— Да, я видела… — попыталась она промямлить. Смущение ее росло с каждым произнесенным им словом.

— Сплошной кошмар!

Он покачал головой, потом улыбнулся, и она увидела его потрясающие ямочки. На мгновение Гизелла перестала дышать. Сходство со щитом было поразительным. У Митча были удивительные глаза. Когда он улыбался, они блестели, словно самые дорогие и редкие сапфиры.

— Кошмар? Вы хотите сказать, что не вешали эти рекламные щиты? — тихо спросила она, когда почувствовала в себе силы произнести что-то.

По его лицу пробежала тень.

— Нет, конечно! И когда я поймаю этого Кертиса, я… — Он замолчал, и его руки сжались в кулаки. — Не обращайте внимания. Проходите, и мы перейдем к делу.

К делу?

Паника охватила Гизеллу, она смущалась и чего-то боялась…

Ей казалось, что голос Митча звучал где-то очень далеко. А он стоял рядом и продолжал:

— Пойду оденусь. Потом мы сделаем несколько предварительных снимков для выставки. С такими ногами вы прекрасно подойдете для рекламы купальников. Старику Гранту точно понравится. Вы красивы, утонченны, просто класс, — сказал он ей, проходя через комнату, и исчез в дверях.

Гизелла попыталась сконцентрироваться и понять, что же он ей сказал, но не могла отвести взгляд от его спины. Анита была права — у него классный зад. И это малюсенькое полотенце не могло полностью скрыть… Слова его наконец-то дошли до нее.

— Грант? Владелец универмагов?

О Боже, несмотря на ямочки, голубые глаза, малюсенькое полотенце и классный зад, ситуация за мгновение стала еще хуже. «Анита устроит праздник, когда узнает, во что я сейчас ввязываюсь», — подумала Гизелла.

— Да. Разве Уоррен не говорил вам? — спросил он из другой комнаты.

«Уоррен? Что еще за Уоррен? Думай быстрей», — подгоняла она саму себя.

— М-м, мне кажется, он забыл упомянуть об этом, — произнесла она запинаясь. Обычно она не лгала. И каждый раз чувствовала себя ужасно, когда ей приходилось врать. Она действительно не знала, как выпутаться из подобной ситуации. Но все-таки она должна выиграть это пари. В противном случае отец обнаружит, что она взяла пять тысяч долларов из трастового фонда. А ей этого совсем не хотелось.

— Кстати, как тебя зовут, дорогая?

— М-м… Гизелла Гра… Грин. Гизелла Грин.

Он высунул голову из дверного проема, ведущего в его спальню.

— Это так тебе подходит.

Она поморщилась:

— Не понимаю…

— Ноги, дорогая. Они у тебя длинные и красивые, прямо как у газели, — улыбнулся Митч в ответ и исчез в спальне.

Гизелла прошла в комнату и опустилась на мягкий кожаный диван. «Господи, что же мне делать? Я же ничего не знаю о том, чем занимаются модели. И даже если бы знала, эти снимки предназначаются отцу для ежегодного каталога. Он убьет меня, если увидит в нем даже мое лицо, чего уж там говорить о полуодетом теле. Ноги! Они мне понадобятся, чтобы убежать, если отец пронюхает об этих снимках», — думала Гизелла. Если она сейчас отступит, то проиграет пари. Анита никогда не даст ей забыть об этом. Похоже, что Митчу вовсе не была нужна женщина. Если он узнает, что Гизелла пришла сюда по поводу объявления, он тут же вышвырнет ее за дверь. Но кто же ей тогда звонил и оставил сообщение? Ей показалось, голос Митча звучал точно так же, как голос на автоответчике. Низкий, вкрадчивый, бархатный.