Шут из Бергхейма. Книга вторая - [28]

Тот молчал, но смотрел с ненавистью.

— Значит понял. Если тебя не впечатляет, что они как живые — то относись к нему как к моей вещи. А чужого трогать не надо. Ясно?

Женя прошипел с угрозой:

— Не делай так больше…

— Тогда не давай мне повода, — тут же ответил я. — Меня лучше иметь в друзьях, чем во врагах. Вникаешь?

Стас и Игнат промолчали, но то как они переглянулись — от моего взора не укрылось. Я оставил это без комментария, отвернулся, воскрешая Райволга.

— Убил зачем меня? — спросил менестрель, едва очнулся. — Думал союзник ты. Друг.

Женя встал на ноги, глядя на меня волком. НПЦ он старательно игнорировал.

— Этого больше не повторится, камрад, — сказал я певцу Рассветного. — Я прослежу.

Затем обернулся на товарищей:

— Бафаемся и вперед. У нас впереди очень много работы.

Глава девятая «Гринд»

Пет призывателя кончился после вайпа на следующем мастиффе. Призрак красиво испускал лучи, отчего вонючая плоть Будьдона дымилась, а потом покорно лег от первого же тумака моба. После респа Евгений демонстративно развел руками, что сделать ничего не может и нам нужно ждать час, раз уж у меня такие теплые отношения с Райволгом. Я отметил, что от призывателя пользы и раньше не наблюдалось, так что для нас ничего не изменится. Евгений помрачнел. Стас влез между нами с заискивающей попыткой примирения. Игнат загадочно улыбался. Райволг притворялся ветошью, но все равно выглядел довольным.

Мы же продолжали фарм золотой жилы опыта.

Каждые десять смертей приходилось вываливаться наружу. Сестра с выводком мертвых викингов кружилась неподалеку, будто ожидая нашего появления. Над ночным лесом (а уже наступила ночь) поднималось многоголосое шипение про мать заблудших, по склону хрустели поломанные кости мертвецов, а мы сигали обратно, в спасительную фазу.

В подземелье, кстати, и заночевали, когда выпилили еще четверых Бульдонов (одного я притащил с другой стороны склона). Как итог, за день мы хорошо набрали опыта. Со шмотками все было не так однозначно, однако кое-какую зеленку с прибавкой к ловкости удалось добыть. Ничего интересного, кроме того, что носить их можно только с 30-го уровня.

Я же добрался до 29-го. И это, скажем так, достижение. Ребята тоже неплохо поднялись, и разрыв между уровнями сокращался. Уже не было ощущения, что я тащу группу на своем хребте. Наши перемещения напоминали командную работу. Да и убийства давались чуточку полегче. Благодаря «Богоборцу» общий урон рос. Хил Стаса держал нас чуть дольше чем раньше, пусть мне так и не везло с системными уворотами. Я скакал вокруг зверья психованной блохой, вовсю пользуясь акробатикой. Старался отслеживать движения монстра, предугадывать их и уходить от удара, а не просто бегать кругами с умалишенным видом и иногда голося «хохотом».

Но все равно умирал. «Злой язык» спасал от смерти не так часто, как хотелось, и явно меньше чем указанные 80 %. Не везло, наверное. С процентами так бывает. Хотя вон, Гнев Дубов у Бергхейма и Повелитель из озера по уровню были много выше меня. Но там-то уклонялся ведь! А у этих псов какой-то внутренний баф на игнор моих уверток, не иначе.

В любом случае день прошел плодотворно. И когда мы расположились на ночлег, я практически сразу вырубился — хорошо наскакались сегодня.

Вот только посреди ночи проснулся. Такое бывало и раньше, когда меня выкидывало из сна часа в три-четыре, и я тупил в сетях на планшете, не в силах уснуть, пока, незадолго до рассвета, не проваливался в болезненную липкую дрему.

Здесь социальных сетей не наблюдалось. Зато на холме чернел Хёрг, и зловещий свет в окнах то набирал силу, то исчезал. В темноте что-то чавкало, шевелилось.

Товарищи спали. Над головой сверкали звезды. От леса несло прохладой. Во тьме под кронами блуждали мистические огни. Голубые, розовые, салатовые точки плавно перемещались между черных стволов, выдирая из ночи грубую кору и заросли.

Любопытное наблюдение. Лес ведь уже другая фаза. Почему я тогда вижу этих светлячков-переростков? Примочка от гейм-дизайнера? Ведь сделаю пару шагов и здравствуй, Сестра! Кстати, о Сестре. Вон, когда дружина викингов приходила — бойцов конунга порвали на склоне. То есть звери Хёрга видели северян. Почему же чертова игра не показывает нам тварюг из большого мира? Они ведь совсем рядом. Камнем докинуть можно.

Я уставился в лес. Кто знает, может сейчас напротив нас стоит эта дрянь в капюшоне и глазеет в мою сторону. И малыши ее топчутся рядом, головами уродливыми крутят, чувствуют запах человечка, но не видят.

Посидев немного, я посмотрел на спящих соратников. С неприязнью зацепился за Евгения. Конфликт уже есть. Потом наверняка вырастет во что-нибудь неприятное, нехорошее. Человеческие отношения они такие. Разок треснут и все, амба.

Может, я отреагировал слишком жестко? Вон, сколько мы нежных душ монстровых уконтропупили. Чем отличается Райволг от них? Ведь тот же набор нулей да единиц. Алгоритм. Пусть и мудреный, но алгоритм.

Бард из Рассветного лежал на боку, подтянув ноги к коленям и улыбался во сне. Чистый ребенок. В груди заворочалось. Все правильно сделал, Егорка. Иные нули да единицы человечнее некоторых людей выходят.