Шут и император - [6]
Он помахал мне на прощание, и я дал Зевсу свободу. Он быстро взбирался вверх по дороге, которая в итоге привела бы странника в Каподистрию. Вскоре лес принял нас в свои тенистые объятия. Я перевел лошадь на спокойный шаг и огляделся, проверяя, нет ли за нами хвоста. Убедившись, что все в порядке, я свернул на неприметную лесную тропинку и выехал на северную дорогу поблизости от кладбища.
Поджидавший меня на обочине мужчина держал под уздцы гнедую кобылу, Я остановил Зевса и спешился.
— Доброе утро, Малахий, — сказал я.
— Даже и не знаю, доброе ли оно, синьор, — покачав головой, ответил он. — Герцогиня велела мне привести сюда ее лошадь и препоручить вашим заботам. Она вскоре присоединится к вам для прогулки.
— Отлично, Малахий. Я пригляжу за этим животным. Увидимся за ужином.
— Да, синьор. — Он на мгновение отвел глаза. — Когда вы увидите миледи… — нерешительно произнес он, помедлил и, прочистив горло, продолжил: — Передайте, что я желаю ей приятной прогулки.
— Передам, — пообещал я.
Малахий направился обратно к городу, но потом повернул в сторону кладбища.
— Раз уж я здесь, то, пожалуй, навещу моих родных, — объяснил он, и я помахал ему на прощание.
Круглолицый и бородатый паренек, появившийся из леса, проводил его взглядом, Когда он повернулся ко мне, по щекам его текли слезы.
— Объясни мне, мудрый шут, — сказала Виола, поскольку именно она явилась сюда в мужском наряде, — почему с дворецким мне расставаться тяжелее, чем с родными детьми?
Я промолчал, не зная ответа.
Виола вытащила из потайной пещеры под старым дубом несколько седельных сумок, мы погрузили их на наших лошадей и забрались в седла. Она бросила взгляд с холма в сторону дома.
— О боже, Фесте. Скажи, я делаю правильный выбор?
— Откуда же мне знать? — ответил я. — Ты еще можешь вернуться.
Она резко качнула головой и решительно направила лошадь на север, прочь от города, Я быстро догнал ее, и наши лошади бок о бок поскакали дальше галопом.
Мы решили, что двум мужчинам будет безопаснее путешествовать, чем мужчине и женщине. Я знал, как ловко Виола орудует мечом, но промышляющим на дорогах разбойникам явно не доставало такого знания. Двое мужчин в любом случае будут выглядеть более устрашающе для тех, кто задумает устроить нам засаду. «Кроме того, — заметила Виола, когда мы приняли такое решение, — если уж дело дойдет до схватки, то я предпочту умереть быстро, как мужчина, чем медленно, как это суждено женщине, томящейся в плену».
Доехав до северного хребта, мы свернули на тропу, ведущую на восток, и проехали вдоль подножия горных отрогов к верхнему мосту через реку.
— Почему ты выбрал этот путь? — спросила Виола, когда мы пересекли реку.
— Я подумал, что твоя любимая невестка не одобрит наш побег, — ответил я. — Как только обнаружится, что мы сбежали, она пошлет за нами капитана Перуна. По моим расчетам, он отправится на северо-запад, зная, что я поехал в ту сторону, а мы тем временем успеем далеко продвинуться по южной дороге.
— Понятно, — сказала она, заставив лошадь двигаться медленнее, — В твои расчеты, к сожалению, вкралась одна ошибка.
— И какая, если не секрет?
— А такая, что Перун уже поджидает нас впереди.
Капитан восседал на пегом скакуне, и оба были в полном доспехе. Когда я только-только вернулся в Орсино, мы с Зевсом победили капитана в скачках. Впоследствии, как я слышал, он истратил половину годового жалованья на приобретение превосходной лошади. И я подозревал, что этот пегий жеребец вполне мог бы обойти Зевса.
Перун маячил на дороге в гордом одиночестве. Правду сказать, я испугался бы меньше, если бы его сопровождал отряд стражников. По крайней мере, тогда у нас имелись бы свидетели. Так и не успев проникнуться взаимной дружеской симпатией, мы ограничились с трудом заслуженным уважением к профессиональным достоинствам друг друга. В сущности, его появление на выбранном нами пути только добавило ему еще одно очко в моей оценке.
Когда мы подъехали ближе, он приветствовал нас. Наши лошади остановились почти нос к носу с его конем.
— Доброе утро, шут, — сказал он. — И миледи, я полагаю?
— Да, капитан, — призналась Виола.
— Я подумал, что вы захотите немного перекусить перед дорогой, — сказал он. — И взял на себя смелость подготовить легкое угощение. Простите мне скудный выбор, но у меня было слишком мало времени на подготовку.
Он сделал приглашающий жест, показав на левую обочину. Там на небольшом возвышении, покрытом скатертью, действительно все было приготовлено к трапезе. Он спешился и встал во главе стола.
— Пожалуй, я слегка проголодался, — ответил я, вставая напротив него.
Виола присоединилась ко мне. Помимо кувшина с вином и трех кубков там была корзина с запеченными цыплятами и буханкой хлеба.
— Мне придется сыграть роль гостеприимного хозяина, — продолжил Перун, разливая вино, затем поднял свой кубок. — За здоровье и успех вашего грядущего рискованного предприятия.
Он выпил вино и насмешливо глянул на наши нетронутые кубки.
— Надеюсь, вы не думаете, что я способен действовать так грубо, — вздохнул он. — Позвольте, я пригублю из ваших кубков. — Он сделал по глотку из каждого. — Теперь вы удовлетворены?
