— А сам-то? — отозвался Сергей. — «Шевелится!» Тебе и креститься.
— Знаешь, — сказал Вадим, зябко передернув плечами, — у меня сейчас самое большое желание — скорее обратно, на Землю. Больше всего боюсь неизвестности.
— На тебя похоже, — вставила Нина, до этого молчавшая.
— Что «похоже?» — ощетинился Вадим, но она продолжала, не глядя на него:
— Я понимаю, мы мало что можем сделать, но у меня в душе будет какая-то пустота, если мы улетим, даже не узнав, что случилось с ними…
— А кто собирается улетать? — поднял брови Сергей. — А чтобы этому «Шуршу» не было, как Вадим говорит, тесно, запрем его в сейф в грузовом отсеке. На Земле разберутся, что за подарочек.
* * *
…Через час они должны вернуться, Нина с командиром. Последний час ожидания всегда самый томительный. Вадим раскинулся в кресле, руки потянулись к истрепанной корочке от блокнота, в которой он хранил фотографию Нины. Хранил, когда Нина оставалась на Земле, и сейчас, когда она сама уже в третью экспедицию летит с ним вместе — живучи старые привычки…
Треск и грохот донесся со стороны третьей палубы, из грузового отсека. Вадим бросился туда. Подбегая к двери отсека, он ясно расслышал металлический скрежет. Отдраил люк — тяжелым ударило по ноге, застонал от боли. Света в отсеке не было. Грозный скрежет и что-то похожее на шипение совсем оглушили его.
Пока бежал к аварийному рубильнику, холодел от ужаса.
Вернулся к грузовому отсеку и, не подходя уже к люку, заглянул через стеклянное окно. Свет горел. Почти впритирку к стене медленно передвигалась какая-то масса багрово-красного цвета. Широкой лентой, огромным кольцом эта масса обволакивала отсек и перевивалась вдоль стен, угрожающе шурша. Вадим увидел разорванный сейф, один из кусков валялся у самой двери, это он и ударил тогда по ноге.
— Шурш! — дико закричал Вадим. — Подлецы, Шурш!
Осмысливать происходящее не было времени, но сомневаться не приходилось: тот самый Шурш, оказавшись в замкнутом пространстве, не только зловеще вырос, но и приобрел другие очертания, — все кольцо покрылось острыми пирамидальными выступами густого темно-красного, почти черного цвета. Оно продолжало перевиваться, как гигантская змея, все больше напирая на переборки. Вадим понял, — сейчас с кораблем произойдет то, что произошло с тем, первым. Может быть, «они» уже приготовились напасть на беззащитных астронавтов…
И, как с ним уже бывало в такие отчаянные мгновения, до боли ясной стала мысль. Перед глазами мелькнуло безобидное колечко, лежавшее у него на открытой ладони. Несомненно, Шурш творит свои беды, лишь оказавшись замкнутым: не зря ему было «тесно», сначала в шкатулке, а потом…
Вадим впился взглядом в еле различимый люк на противоположной, дальней стороне грузового отсека. Это был запасной выход наружу, из корабля. Огромное кольцо продолжало двигаться. Но ведь оно не сплошное. Где тот стык? Сейчас он поравняется с тем люком наружу…
И всем телом Вадим налег на рубильник, отдраивающий люк. Услышал, как скрежет мгновенно перешел в визг, увидел яркий световой треугольник, в который хлынула зловещая масса, освобождая отсек…
А потом увидел себя стоящим на грунте возле своего корабля, с крошечным красным колечком на ладони — не больше обручального. Все, что осталось от Шурша. И услышал рядом встревоженный голос Нины:
— Что с тобой?
Он не отвечал. Он не мог ничего говорить. Мысли теснились. Откуда здесь, на первобытной планете, этот подлый Шурш? Конечно, такой «подарок» мог завезти кто-то из более цивилизованных дикарей. А почему «дикарей»? Кто знает, для чего был нужен Шурш тому, кто его изобрел. «Шурш скажет правду…». Не сказал. А, может, еще скажет? И даже подскажет, как найти контакт с «этими»?
Искать придется. Хотя самое трудное будет сейчас для землян — не ожесточаться, не мстить, а искать. И товарищей из первой экспедиции — может быть, они живы, только в плену?! И пути к сближению искать. Потому что люди должны оставаться людьми, каким бы испытаниям не подвергалась эта человечность.
---
Газета "Ленинец" (Уфа), N 139 от 2О ноября 1980 г.
