Шура. Париж 1924 – 1926 - [112]

Пятнадцатого апреля Люсия позвонила ей и своим обычным деловым тоном сообщила о своих планах:

– Жду тебя завтра в восемь тридцать, Шурочка. Только не приходи раньше!

– Хорошо, Люсия, дорогая. Ты ведь меня уже предупреждала.

Шура догадывалась, что подруга пригласила огромное множество знакомых и незнакомых ей людей. Она не возражала – сюрпризы ей нравились.

– Ты будешь одна? – непринужденно поинтересовалась Люсия.

– Ты хочешь, чтобы я кого-то пригласила?

– Нет, я спрашиваю, будет ли у тебя кавалер.

– Не будет, – улыбнулась Шура.

– Отлично, у меня есть на примете кое-то, желающий с тобой познакомиться.

– Люсия, разве это не мой особенный день? Зачем мне незнакомые люди?

– Он очень хочет с тобой познакомиться, – настаивала Люсия.

– И ты думаешь, это уместно в такой вечер?

– Я очень хочу, чтобы вы познакомились.

– Ну, раз так, то я не могу тебе отказать. Кто бы это ни был, он может прийти.

– Это Павел…

– Павел?

– Павел Адольфович.

– Не слышала о таком.

– Он только что приехал в Париж. Он очень милый, очень красивый молодой человек. Я уверена, что он тебе понравится.

– Люсия, ты очень мила, но…

– Никаких «но». Я специально предупредила тебя. Будь готова к сюрпризам.

– Так они все же будут?

– Увидишь, когда приедешь. Но не приходи раньше восьми тридцати.

– Ты уже говорила.

– Разумеется. Что ж, целую тебя. До встречи!

Шестнадцатого апреля, в пятницу, Шура вышла из дома. На смену проливным дождям пришла теплая погода, и над городом витал свежий аромат весны. В свой день рождения молодая женщина надела кремовое муслиновое платье и подобрала жемчужные украшения – ожерелье, серьги и брошь. Она испытывала сладкое волнение, предвкушая чудесный вечер. После хороших новостей о Кате Шура вновь обрела надежду на будущее. Как будто удача вернулась к ней и ее семье. Как будто плохие времена уже прошли, а там, за поворотом, ждали хорошие.

Ровно в восемь тридцать Шура вошла в дом, где жила Люсия. Перед ним уже стоял «роллс-ройс» Алисы ДеЛамар. Лифт еще не достиг последнего этажа, а Шура уже услышала доносившиеся из квартиры смех и разговоры. Однако стоило ей подойти к двери, как в помещении повисла тишина. Должно быть, ее заметили. Шура, немного подождав, позвонила. Никто не ответил, однако дверь была не заперта.

Толкнув дверь, она вошла, и ее тут же встретил знакомый напев. «С днем рождения тебя!» – пели гости под аккомпанемент фортепиано. В квартире было темно, и только два гигантских подсвечника, стоявшие в задней части зала, да несколько свечей, расставленных по журнальным столикам, освещали ее. Шура видела толпу, поздравлявшую ее, и никак не могла решить, кого обнять первым, как вдруг взгляд ее зацепился за знакомые лица. Володя и Николай! Таня и Рита! Она тут же бросилась к ним. Люсия радостно наблюдала за их объятиями.

– Люсия, дорогая, какой прекрасный сюрприз ты мне приготовила!

– А ты все говорила, что поедешь в Ниццу.

– Они меня не отпустили, – шутя сказала Шура братьям.

Поздравить ее пришли все: Алиса ДеЛамар, Глен Уэскотт и Монро Уэллер, Борис, Джордж Платт Лайнс и многие другие. Люсия пригласила и художников, и писателей, и гостей из Америки, Италии и Германии, приехавших в Париж по делам. Большинство из них даже не знали Шуру. А вот Каппы снова не было, хотя Люсию, казалось, не очень огорчало его отсутствие.

Шура думала, что поприветствовала всех, пока наконец не заметила незнакомца, стоявшего у двери террасы. Люсия уже была рядом с ним. Так вот с кем ее хотела познакомить подруга! Павел… фамилии она не знала. Должно быть, это он. Высокий и статный мужчина с каштановыми волосами, тонкими, но жесткими чертами лица и пухлыми губами. Шура не могла отвести от него глаз. Когда незнакомец посмотрел на нее, сердце женщины беспомощно затрепетало.

– Шурочка, подойди сюда! – позвала ее Люсия. – Я хочу познакомить тебя с Павлом Адольфовичем. Павел, это моя подруга Александра Верженская, наша дорогая Шурочка.

– Для меня большая честь познакомиться с вами, – сказал Павел, поцеловав руку Шуры.

Когда она услышала его глубокий голос, то Шуре показалось, что она столкнулась с одним из тех, былых, уже не существующих российских дворян. Она словно очутилась дома, на семейном ужине. А когда мужчина поднял голову и посмотрел на нее, то стало ясно, что же так впечатлило ее – глаза. Они излучали странный свет, как темные глаза Гриши, но при этом были светлыми, синими – не такими синими, как у Сеита, но глаза эти горели всепоглощающей страстью.

– Рада знакомству, – ответила она и почувствовала, как розовеют ее щеки.

Шура чувствовала себя юной неопытной девушкой, встретившей первую любовь. Люсия тем временем оставила их и присоединилась к гостям.

– Я много слышал о вас, но и подумать не мог, что вы настолько красивы, – сказал Павел, пронизывая ее взглядом.

– Спасибо, – смущенно пробормотала Шура. – Это очень мило с вашей стороны.

Она понимала, что нужно скорее сказать что-нибудь еще, чтобы совладать с охватившим ее волнением.

– Вы, должно быть, только недавно приехали в Париж? Мы ведь раньше не встречались, не так ли? – поинтересовалась она.

– Если бы мы встречались, я бы вас запомнил.