Шумеры - свидетели Потопа - [3]
Столь стремительным был взлет и тех, и других трудно себе и вообразить. Даже если бы какой-то народ за какие-нибудь сто лет перешагнул из средневековья в эру космических полетов — пожалуй, это было бы в меньшей степени удивительно. Но все объяснимо. Просто аккадцы и ассирийцы соседствовали с опытными и многомудрыми учителями, шумерами, и именно благодаря этому новые народы Междуречья всего за несколько веков сумели проделать путь, на который требуются десятки тысячелетий — путь от первобытных племен к образованию могучих государств с развитым земледелием, металлургией, величественными городами, с весьма совершенной письменностью, великой литературой и мощной астрономической наукой.
Возможно, шумеры вообще явились учителями всего человечества, расселившегося по земле после потопа. Едва ли случайно некоторое сходство между шумерской клинописью и самыми древними из китайских иероглифов. А уж могущественная древняя цивилизация Египта, пожалуй, вовсе не сложилась бы, не пользуйся она шумерскими познаниями в астрономии. Зажатая между двумя пустынями, Ливийской и Нубийской, песчаная Египетская земля была бы совершенно мертвой, если бы египетские жрецы не умели вычислять время разливов Нила и не сообщали своему народу, когда следует строить плотины, чтобы удержать на нивах плодородный нильский ил. Такие вычисления требовали большой точности, а проводить их можно было лишь по звездам. Вот почему высшие жрецы Египта надолго уезжали учиться к халдеям (то есть к учителям-шумерам) в Вавилон. "На стажировку", если называть это сегодняшним языком.
Молодые народы оказались благодарными учениками, они не забывали о своих великих предшественниках и учителях. Шумеры в Месопотамии были почитаемы, как боги, спустившиеся на землю, а шумерский язык стал в Междуречье священным, языком ученых и жрецов, поэтому памятники шумерской письменности бережно сохранялись в библиотеках Вавилона и через тысячи лет после того, как последние шумеры из-за своей малочисленности вовсе исчезли с лица земли. А богатая литература Вавилона была целиком и полностью основана на шумерской традиции.
Не удивительно! Многие литературные памятники можно снабдить эпитетами "древний", "древнейший", но эпитета столь категорического — "самый древний" — заслуживает лишь один — шумерское сказание о Гильгамеше. Более древних на Земле попросту не существует.
Уже на основе шумерского эпоса аккадцы сложили свой, с тем же заглавным героем, при этом авторство поэмы они приписали некоему персонажу с трудно произносимым, явно шумерским по звучанию именем: Син-леке-унинни, заклинатель, — возможно, именно он-то и донес до аккадцев сведения о событиях невероятно далеких, в том числе о потопе, обрушившемся на Землю когда-то в незапамятные времена. Именно всемирный потоп является главным событием, описанным в поэме. А одним из главных героев поэмы стал мудрец с шумерским также именем Утнапишти, прообраз библейского Ноя, спасшийся от вод потопа на построенном им огромном корабле.
Так что же, и библейская "Книга Бытия" заимствовала некоторые сюжеты из шумерских источников?
Безусловно — однако очень опосредованно. В том, что в основе самых древних книг Библии лежат именно шумерские предания, сегодня не сомневается никто, но только заимствование произошло тогда, когда шумеров уже не осталось — во времена вавилонского пленения израильтян, то есть в VII–VI веках до н. э., именно к этой поре исследователи относят сегодня написание значительной части наиболее ранних библейских текстов. Тогда же авторы Библии почерпнули и несказанно древнюю историю о потопе.
Да и не только ее. Освященная памятью шумеров, древняя земля Междуречья навевала многие мифы. Например, миф о вавилонской башне.
Согласно Библии, люди когда-то настолько возгордились, что решили построить башню до самого неба, дабы узреть Бога, и были им сурово наказаны за свою гордыню: Бог молниями разрушил башню, а людям смешал языки, чтобы они отныне перестали понимать друг друга. Природа мифа вполне понятна. Евреи из крохотного в ту пору, периферийного Израиля попали в огромный Вавилон, первый город в мире с миллионным населением, где люди говорили на десятках самых разных языков. Такое обилие языков евреи, без сомнения, могли считать лишь Божьим наказанием. А поскольку храмы и дворцы в Вавилоне строились в виде многоярусных глинобитных башен и многие из них были разрушены (в тех краях весьма часто случаются землетрясения), то и сложился именно такой миф.
Кстати из самого библейского текста можно сделать вывод о его вавилонском происхождении. В Библии сказано, что изрек Господь: "Сойдем же, и смешаем там язык их…" (Бытие, 11:7). К кому же Он обращался во множественном числе? К другим богам? Но у монотеистов-то евреев Он един. А вот у шумеров и вавилонян богов было множество; тут Библия просто проговаривается о том, что во времена вавилонского пленения, по всей видимости, евреи находились под сильным влиянием не только культуры Вавилона, но и его религии.
Да и одно из имен Божьих в иудаизме — Элоим — чисто шумерского происхождения. Оно означает "сияющий".
Детективный роман. Скромный советский служащий в действительности оказывается влиятельным лицом древнего сообщества, охотящегося за Великой Тайной, — такова сюжетная основа книги. Ему приходится распутывать клубок страшных загадок, не раз уходить от верной смерти, в конце концов, победить все противоборствующие ему силы и обрести любовь.
Первая книга из серии остросюжетных исторических детективных романов – "Тайна". Роман основан на реальном событии. Император Николай II вскрывает пакет с посланием, написанным сто лет назад императором Павлом, и, прочитав его, в ужасе бросает в огонь. Пытаясь проникнуть в тайну послания, главный герой романа сталкивается с противоборством очень могущественных сил… ТАЙНА является сквозным персонажем всех романов серии. Великая Тайна, берущая свое начало на заре нашей эры. Судьбы персонажей тесно переплетены между собой.
В тридцатые годы ХХ века в Москве действует загадочное тайное общество, на самом деле существовавшее в средневековой Германии. Итальянская мафия – лишь одно из его отделений. Тайный суд оставался единственной надеждой бедняков на справедливость. И в cоветской России, погрязшей в беззаконии и страхе, для него тоже находится работа.Сын «врага народа» получает приглашение в ячейку московского Тайного суда. Оказывается, его отец занимал в могущественном Ордене высокий пост! Теперь Юрий облечен властью вершить судьбы высокопоставленных преступников.
Зловещий проект НКВД «Невидимка» по созданию из детей опытных супердиверсантов возобновлен. Однако теперь им занимается не советская спецслужба, а его бывший куратор, неуловимый гениальный злоумышленник по кличке Слепень, умело меняющий свою внешность. Московское отделение Тайного Суда вынуждено собраться вновь, чтобы покарать монстра. Планы секретной организации справедливости нарушает нападение на СССР гитлеровской Германии, но Тайный Суд готов преследовать суперзлодея и на оккупированных территориях, даже если он окажется штурмбаннфюрером СС…
Действие происходит в Петербурге в последние дни XVIII века. Мальтийский рыцарь, приехавший в Россию, несет в себе великую ТАЙНУ и из-за этого попадает в паутину загадочных событий. Фоном романа является подготовка покушения на императора Павла, борьба различных сил и интриги масонов. Но есть еще и некая ИНАЯ СИЛА, — только распознав ее, можно избежать верной смерти.
После драматического и кровопролитного противостояния между Тайным Судом, НКВД и зловещим Орденом, произошедшего в советской Москве в тридцатые годы ХХ века, бывший член Тайного Суда Юрий Васильцев и его возлюбленная Катя скрываются в таежной глубинке. Однако мрачные события прошлого вновь омрачают их жизнь. Юноша Викентий, приемный сын погибшего палача Тайного Суда, жаждет возродить московское отделение секретной организации справедливости и пытается вовлечь в свои планы Катю и Юрия. Викентий, многому научившийся от своего приемного отца, холоден, расчетлив, жесток и предельно опасен.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Книги завершает цикл исследований автора, опубликованных в Издательстве Казанского университета по македонской тематике. «История античной Македонии», часть 1, 1960; часть II. 1963; «Восточная политика Александра Македонского». 1976. На базе комплексного изучения источников и литературы вопроса рассматривается процесс распада конгломератных государств древности, анализируется развитие социальных, военно-политических и экономических противоречий переходной эпохи обновления эллинистических государств, на конкретном материале показывается бесперспективность осуществления идеи мирового господства. Книга написана в яркой образной форме, снабжена иллюстрациями.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Первая мировая война, «пракатастрофа» XX века, получила свое продолжение в чреде революций, гражданских войн и кровавых пограничных конфликтов, которые утихли лишь в 1920-х годах. Происходило это не только в России, в Восточной и Центральной Европе, но также в Ирландии, Малой Азии и на Ближнем Востоке. Эти практически забытые сражения стоили жизни миллионам. «Война во время мира» и является предметом сборника. Большое место в нем отводится Гражданской войне в России и ее воздействию на другие регионы. Эйфория революции или страх большевизма, борьба за территории и границы или обманутые ожидания от наступившего мира — все это подвигало массы недовольных к участию в военизированных формированиях, приводя к радикализации политической культуры и огрубению общественной жизни.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.
Перед вами мемуары А. А. Краснопивцева, прошедшего после окончания Тимирязевки более чем 50-летний путь планово-экономической и кредитно-финансовой работы, начиная от колхоза до Минсельхоза, Госплана, Госкомцен и Минфина СССР. С 1981 по 1996 год он служил в ранге заместителя министра. Ознакомление с полувековым опытом работы автора на разных уровнях государственного управления полезно для молодых кадров плановиков, экономистов, финансистов, бухгалтеров, других специалистов аппарата управления, банковских работников и учёных, посвятивших себя укреплению и процветанию своих предприятий, отраслей и АПК России. В мемуарах отражена борьба автора за социальное равенство трудящихся промышленности и сельского хозяйства, за рост их социально-экономического благосостояния и могущества страны, за справедливое отношение к сельскому хозяйству, за развитие и укрепление его экономики.