Шум вокруг дарлингтоновской подмены - [2]

— Размеры картины?

— Два фута на шестнадцать дюймов.

— Кто, кроме вас, имеет ключ от галереи?

— Никто.

— Никто? — услышал я свой удивленный голос.

— Жена и сын моего увлечения живописью не разделяют, чему я только рад. Галерея — это моя личная территория.

— Кто убирает в помещении? — лениво осведомился Холмс. Было ясно, что загадка, мучившая лорда Дарлингтона, у Холмса особого интереса не вызывала.

— Я сам. Это нетрудно. Я убираю там раз в неделю.

— Когда в последний раз вы видели картину?

— Вчера вечером. Я не устаю любоваться ею и редко пропускаю свидания — что ни день стараюсь вырвать время, чтоб побыть с ней хоть немного. Уверен, вы, джентльмены, сочтете это странностью, но, признаюсь, поездка во Францию страшила меня тем, что на несколько дней лишала возможности видеть мои картины.

Шерлок Холмс опорожнил рюмку и встал.

— Опыт подсказывает мне, что ситуации, кажущиеся совершенно неразрешимыми и окутанными тайной, не дающей ни малейшего ключа к разгадке, порой имеют весьма простое решение. Нет нужды мучиться бессонницей из-за этого случая. Я уверен, что картину вашу мы отыщем.

Посетитель просиял:

— Я так надеюсь на это!

— Завтра утром мы с Ватсоном осмотрим место преступления и выясним, не вооружит ли это нас какими-либо значимыми фактами.

— Но почему бы джентльменам не осмотреть его сегодня?

Холмс зевнул и потянулся.

— Время сейчас позднее, лорд Дарлингтон. Расследованию не повредит, если подождать с ним до утра. Скажем, десять часов вас устроит? Ватсон проводит вас.

Когда я вернулся, мой друг стоял у камина и раскуривал трубку, поднося к ней каминные щипцы с зажатым в них угольком.

— Вы были довольно резки с вашим новым клиентом, Холмс.

На мгновение голова его скрылась в облаке серого дыма. Когда дым рассеялся, я увидел, что он улыбается.

— Не люблю, когда из меня делают дрессированную собачку, являющуюся с поноской в зубах по первому зову хозяина. Слишком уж часто эти выходцы из привилегированных слоев забывают о таких приятных собеседнику формулах вежливости, как слова «спасибо» и «пожалуйста». В данном случае я удовольствовался тем, что утвердил свое право действовать, когда я считаю это нужным и уместным. — Он с размаху сел и вытянулся в кресле. — К тому же дело это весьма примитивно, и я не сомневаюсь, что мы раскроем его не позже чем через сутки.

В этом Шерлок Холмс ошибся. Дело об исчезновении принадлежащей лорду Дарлингтону картины оказалось далеко не примитивным.

На следующее утро в десять со считаными минутами мы, как и было условлено, прибыли в расположенную в Мейфэре городскую усадьбу лорда Дарлингтона. Нас проводили в гостиную, где его светлость приветствовал нас самым радостным и веселым образом. Держался он совсем иначе, чем накануне. Он представил нас своей жене Саре, миниатюрной блондинке одних лет с мужем. Казалось, наше присутствие нервирует ее, и вскоре, извинившись, она покинула нас, предоставив нашему «делу».

— Простите, что побеспокоил вас вчера вечером, мистер Холмс, — сказал его светлость, — а также совершил непростительную оплошность, не известив вас телеграммой, что позволило бы вам избегнуть этой поездки. Но, во всяком случае, я с радостью заплачу вам за труды любую сумму, которую вы сочтете для себя приемлемой.

— Вот как. Значит, картина нашлась!

— Да. Как в сказке! Утром я зашел в галерею и, почти по привычке отдернув шторку, увидел, что Гранвиль на месте, как будто и не исчезал!

— Однако вчера его там не было, — сурово заметил мой друг, не желавший разделить с хозяином его восторг.

— Да-да, видимо, так, но теперь это значения уже не имеет!

— Позволю себе не согласиться, — отрезал Холмс.

— Вы уверены, что это подлинник? — спросил я.

Секунду лицо лорда Дарлингтона выражало недоумение.

— Ну да, — запнувшись, выговорил он без большой уверенности.

— Мой друг высказывает предположение, — сказал Холмс, — что нельзя исключить возможность подмены картины хорошей копией, так как вору неизвестно, что вы обнаружили пропажу. Ведь когда вы ее обнаружили, вам полагалось быть во Франции, не так ли?

— Да, но…

— Оставьте, оставьте, лорд Дарлингтон. Произошла кража, и должна существовать причина этой кражи. Нельзя смотреть сквозь пальцы на уголовное преступление в порыве радости оттого, что картина вам возвращена!

Взор лорда потух, и он опустился на диван.

— Наверное, вы правы. И хоть я и убежден, что в галерее моей сейчас находится подлинное произведение, я все-таки свяжусь с моим приятелем Хилари Стелбрассом, экспертом-искусствоведом Королевской академии, подтвердившим подлинность картины при ее покупке. Я попрошу его разрешить все сомнения.

— Вы проявите благоразумие, если…

Холмс осекся, прерванный неожиданным появлением в гостиной высокого светловолосого кудрявого юноши, в чьих глазах читалось нетерпение.

— Отец, я должен… — вскричал он, но, увидев нас, осекся.

— Не сейчас, Руперт. Уверен, что то, с чем ты пришел, может обождать.

Молодой человек, казалось, колебался, не зная, внять ли отцовскому увещеванию или сказать, что намеревался. Потом, сжав губы в капризной гримасе, он резко повернулся на каблуках и покинул комнату так же стремительно, как и появился в ней.