Шухов - [31]
Символично, что первый керосиновый завод, как и нефтяная скважина, также возник в Российской империи, причем задолго до появления подобного производства в Америке. Первым русским нефтезаводчиком по праву называют купца Федора Савельевича Прядунова, еще в Петровскую эпоху искавшего серебро и свинцовую руду в Поморье. В 1732 году он нашел серебро на Медвежьем острове в Белом море, устроил рудник с шахтами, наладил добычу этого драгоценного металла. Нашел он и «горное масло» — нефть на реке Ухте, организовав в 1745 году кустарный нефтяной промысел. О нефтяном ключе в Поморье знали и до Прядунова — в 1721 году другой рудоискатель, Григорий Черепанов, обнаружил в здешних местах нефтяной родник, о чем дал знать в Петербург. В итоге в 1724 году появился на свет царский указ: «По его Императорского Величества указу и по согласному Берг-коллегии приговору велено на Ухту речку послать ево, Черепанова, и с ним офицера, дав им подводы и денег. И велено оной нефти начерпать бочку ведер около тридцати и той нефти для пробы прислать в Москву в Обер-бергамт и велить им круг того нефтяного ключа побита сваи и оболочь смоляным полотном и протчее учинить как пристойнее… а сколько в час или в сутки оной нефти один человек может начерпать, оное там велено записывать». Так и сделали, но до керосина тогда дело не дошло.
Нефтяной промысел Прядунова представлял собой полутораметровый колодец, обозначенный тринадцатью рядами бревен, шесть из них стояли вкопанными в землю, остальные на поверхности. Собрав 40 пудов нефти, он и повез их в Москву, где в лаборатории Берг-коллегии, ведавшей геологией российской, осуществил ее перегонку. Так и получилось керосиноподобное вещество. В архивных бумагах Берг-коллегии говорится: «В 1745 году по определению Берг-коллегии по прошению архангелогородца Федора Прядунова велено в Архангельской губернии в Пустозерском уезде в пустом месте при малой реке Ухте завесть нефтяной завод», кроме того, «понеже означенного минерала до сего в России во изыскании не было и оной в заведении состоит первой»>{43}. Образцы нефти с Ухты отправляли даже в Голландию на проверку, там подтвердили: точно, она родимая!
Прядунов снабжал своей продукцией казенные тульские заводы, продавал ее и в аптеки. Правда, ее лечебные цели не были до конца изучены, что порой приводило к обратным последствиям. Закончил он печально — умер в долговой тюрьме в 1753 году. Его нефтяное дело постепенно захирело.
Следующим важнейшим этапом переработки нефти стал заводик крепостных, братьев Дубининых — Василия, Герасима и Макара. Как и братья Нобель они также сделали источником своего благосостояния добычу «черного золота». На своей исторической родине во Владимирщине они наладили производство скипидара. Так бы они там и сидели, если бы не их барыня графиня Софья Панина не отправила их осваивать свои новые вотчины на Северном Кавказе. Тут-то сметливые братья и обнаружили недалеко от Моздока нефтеносный источник — оброк-то надо чем-то платить! Найдя нефть, они решили перегнать ее таким же способом, каким добывали скипидар.
Их нефтеперегонный завод имел в своей основе каменную печку, отапливаемую дровами. На печь Дубинины взгромоздили железный куб объемом почти в 500 литров. Куб накрыли медной крышкой с трубкой, проходившей через деревянную бочку с водой (естественный холодильник). Нефть собирали с поверхности земли и наливали в куб бочками, печь топили, в итоге из одного полного куба «черной нефти» получали одну треть «белой нефти». Самородки додумались топить печь не дровами, а остатками нефтеперегонки — мазутом, которого имелось в большом количестве, что позволило его еще и продавать на смазку колес и тележных осей. А керосином Дубининых освещали фонари и лечили ревматизм.
Бизнес Дубининых был удобен тем, что переработка нефти производилась, как говорится, не отходя от кассы. За 20 лет работы завода, оставаясь крепостными, Дубинины нажили богатство. «Мы производили вывоз сего материала в течение 20 лет многими тысячами пудов во внутрь России, чем сильно стеснили заграничный привоз сей потребности с унижением цены, которая от 120 рублей сделалась 40 рублей ассигнациями за пуд»>{44}, — сообщали они 9 августа 1846 года кавказскому наместнику князю Воронцову.
Ну а чем же все закончилось? Поскольку нефтяные колодцы юридически принадлежали Терскому казачеству, оное отдавало их откупщикам, что сказалось на стоимости прежде дешевого сырья. Дубинины обратились было к Воронцову: «Желаем более распространить нефтяную промышленность и торговлю в России, но не имеем к тому достаточного капитала…»>{45} Иными словами, просили кредитную линию, вместо чего они получили… серебряную медаль «За полезное» для ношения в петлице «за введение на Кавказе улучшенного способа очищения черной нефти» согласно указу Николая I от 25 октября 1847 года. Конец завода наступил скоро — воинственные горцы имама Шамиля разгромили его при налете на аул Акки-Юрт.
Окончательно и бесповоротно производство керосина развернулось в Бакинской губернии, где в 1857 году российский откупщик и промышленник Василий Кокорев построил нефтеперегонный завод в Сураханах начальной мощностью 100 тысяч пудов керосина в год. С целью выведения производства на достаточный уровень рентабельности и качества керосина Кокорев пригласил Менделеева, который писал: «У нас в это самое время В. А. Кокорев, заведя из Баку персидскую торговлю и воспользовавшись замеченным там изобилием выходов на земную поверхность «кира», или земли, пропитанной нефтью (кир употребляется в тех местах в смеси с известью, для покрытия плоских местных кровель и мостовых), устроил завод для перегонки кира, так как опыт показал, что он может давать 10–20 процентов масла, сходственного с фотогеном. Завод свой Кокорев устроил в Сураханах (верстах в 17 от Баку), как раз рядом (бок о бок) с древним общеизвестным храмом огнепоклонников, чтобы воспользоваться естественным выходом горючего газа из земли и применить его для нагревания перегонных реторт. Металлические приборы, очень тяжелые, выписаны были, по совету приглашенного немца, из-за границы и чрез все Закавказье на подводах доставлены в Баку. Но пока это делалось, г. Эйхлер, магистр химии Московского университета, приглашенный затем на сураханский завод, показал, что бакинская нефть при перегонке дает прямо керосин, совершенно пригодный для фотогеновых ламп, и притом «белая» нефть окрестностей Сураханы дает его более 80 процентов по весу, и обычная более изобильная колодезная нефть, находящаяся во владении откупщиков и добываемая около местечка Балаханы, дает около 25 процентов такого осветительного масла.
