Шуаны, или Бретань в 1799 году - [10]

— Увы, да! — со вздохом согласился Юло. — Эти шуты, члены Директории, ухитрились поссориться со всеми, кто мог бы умело вести ладью. Бернадот, Карно, все, даже гражданин Талейран, покинули нас. Короче говоря, у нас остался только один добрый патриот — хитрец Фуше, он все держит в руках с помощью своей полиции. Вот это голова! Он-то и предупредил меня вовремя об этом восстании. И все же я уверен, что мы попали в западню.

— Да! Если армия не вмешается в дела правительства, — сказал Жерар, — адвокаты доведут нас до того, что будет хуже, чем до революции. Разве эти фитюльки умеют командовать!

— Я всегда опасаюсь одной вести, — продолжал Юло, — вдруг мы узнаем, что они столковались с Бурбонами! Разрази их гром! Если они сговорятся, то в каком положении мы здесь окажемся?

— Нет, нет, командир, до этого не дойдет, — возразил Жерар. — Армия, как вы говорите, поднимет голос, — только бы она не выбирала выражений из лексикона Пишегрю, и тогда, надеюсь, мы увидим, что не для того же мы рубились целых десять лет, чтобы в конце концов другие пряли лен, который мы растили.

— О да! — воскликнул командир. — Недешево нам стоило переменить одежду!

— Ну так вот, — сказал капитан Мерль, — будем по-прежнему действовать как добрые патриоты и постараемся не давать шуанам сообщаться с Вандеей, — ведь если они стакнутся с ней, да если еще Англия сюда замешается, — на этот раз я не поручусь за фригийский колпак единой и нераздельной Республики.

Но тут разговор прервал крик совы, раздавшийся довольно далеко. Командир встревожился и сразу посмотрел на Крадись-по-Земле, но ни один мускул не дрогнул на застывшем, бесстрастном лице шуана. Рекруты, собранные одним из офицеров, сгрудились, как стадо на дороге, шагах в тридцати от роты, построенной для боя. За ними, в десяти шагах, стояли солдаты и патриоты под командой лейтенанта Лебрена. Командир окинул взглядом боевое расположение и в последний раз посмотрел на пикет, выставленный на дороге. Довольный этой диспозицией, он обернулся и уже хотел скомандовать: «Марш!» — как вдруг заметил трехцветные кокарды двух солдат, возвращавшихся из леса по левую сторону дороги. Увидев, что с правой стороны патруль еще не возвратился, Юло решил подождать его.

— Может быть, как раз оттуда и вылетит бомба, — сказал он офицерам, указывая на тот лес, который, казалось, похоронил в своей чаще двоих его разведчиков.

Пока вернувшиеся стрелки отдавали ему нечто вроде рапорта, Юло выпустил из поля зрения Крадись-по-Земле. Шуан вдруг засвистел, да так громко, что этот свист можно было услышать на громадном расстоянии, и, раньше чем его сторожа успели прицелиться в него, он ударом кнута опрокинул обоих на откос у дороги. И тотчас же республиканцев ошеломили крики, вернее, дикие вопли. Из леса, поднимавшегося над откосом, где сидел шуан, грянул залп, и семь-восемь солдат упали. Пять-шесть солдат выстрелили в Крадись-по-Земле, но промахнулись; он с быстротой дикой кошки вскарабкался на косогор и скрылся в лесу; его сабо скатились в канаву, и оказалось, что он обут в грубые башмаки с железными подковками, какие носили королевские егеря. При первых же криках шуанов новобранцы бросились в лес направо от дороги, словно стая птиц, взлетевшая при виде путника.

— Огонь по этим мерзавцам! — крикнул командир.

Отряд выстрелил, но беглецы укрылись от пуль за деревьями и, прежде чем солдаты перезарядили ружья, исчезли.

— Вот! Извольте-ка выполнять декрет о создании легионов в департаментах... — сказал Юло Жерару. — Только наша умница Директория могла рассчитывать на ополчение в этом краю. А еще голосует в законодательных собраниях решения об отпуске нам обмундирования, денег и снаряжения... Лучше бы их давали нам на самом деле.

— Видно, этим жабам их лепешки вкуснее солдатского хлеба, — сказал Скороход, ротный балагур.

Из рядов республиканцев раздались свист и хохот, заклеймившие дезертиров, но вдруг снова наступила тишина. Солдаты увидели, что по откосу с трудом спускаются два стрелка, которых командир посылал на разведку в лес справа от дороги. Один из солдат, раненный легко, поддерживал товарища, обагрявшего землю кровью. Бедняги добрались до середины спуска, но вдруг показалось отвратительное лицо Крадись-по-Земле; он так метко прицелился в разведчиков, что одним выстрелом прикончил обоих, и они рухнули в канаву. Лишь только солдаты увидели его большую голову, поднялось тридцать ружейных стволов, но, подобно фантастическому видению, он исчез в предательских кустах дрока. Все эти события, для описания которых потребовалось столько слов, произошли в мгновение ока, и в одно мгновение патриоты и солдаты арьергарда присоединились к остальной части отряда.

— Вперед! — крикнул Юло.

Рота быстро двинулась к тому высокому и открытому месту, где был выставлен пикет. Юло построил там солдат в боевом порядке; однако, не заметив никаких враждебных действий со стороны шуанов, он решил, что единственной целью засады было освобождение новобранцев.

— Судя по крикам, — сказал он двум своим друзьям, — их немного. Двинемся быстрым шагом — может быть, дойдем до Эрне, не чувствуя их за спиной.