Штурм вулкана - [37]

Нужно возвращаться домой.

— Ты что, Ваня, с ума сбрендил? — вскочил с места Лоцман, — Тебе жить надоело? Тебя же на куски порубят и в консервы закатают! Это же мафия, ты что не понимаешь, что ты для них пустое место. Был ты и нет тебя — вот и все!

— Это мы еще посмотрим, — упрямо сказал Иван, выхватив из-за пояса пистолет, — я все-таки Саши Белого сын, а не размазня! Мой отец не отступил бы никогда!

— Я тоже не размазня! — сказал Лоцман. — Я с тобой пойду! Не боюсь я этого Шамана!

— И я! И я! — в один голос воскликнули Тимоха и Ботаник.

Иван помолчал, обдумывая, как начать, и потом сказал:

— Ладно, слушайте, пацаны. Только поймите меня правильно. Нам вместе нельзя. Могут стрелять по мне, а зацепят вас. Я этого не хочу…

— Ваня, но это наше общее дело, — тихо напомнил Ботаник.

— Мы были там вместе, — добавил Тимоха, — и в подвале у Тихно были тоже все вместе.

— И за все, что мы делаем, отвечаем тоже вместе, — поставил точку Лоцман, — поэтому один ты к Шаману не пойдешь. Вместе пойдем. Это я тебе сказал! Я тебя не брошу!

— Они нас искать будут, а мы им стрелку забьем, — с восторгом, словно речь шла о детской игре, воскликнул Тимоха, а игра-то была уже взрослой, но они по молодости этого недопонимали. — Только пистолет бы нам хоть еще один!

— Слушайте, пацаны, — вскочил Лоцман, — у мафиозника этого вывалился в канализацию ствол, когда Иван в него выстрелил. Там вода, воняет, вряд ли они его доставать стали.

— Я могу нырнуть! — предложил Тимоха. — И будет у нас два ствола! Мы будем тогда уже сила! Бригада!

— Бригада, — усмехнулся Иван, — малолетние бандиты…

— Мы не бандиты, Мы за справедливость, — сказал свое слово Ботаник.

В это время из-за перегородки купе появилась голова спасенного ими «монаха». Он пристально посмотрел на Ивана и спросил:

— Мальчик, это ты сказал, что твой отец Саша Белый?

— Ну я, — ответил Иван, — а что?

— Но этого не может быть, — сказал «монах», — сын Саши Белова не может бегать в таком виде с пистолетом по окрестностям трех вокзалов…

— В каком таком виде? — вступился за Ивана Лоцман. — Ты на себя посмотри! Очнулся, бородатый, и никакой благодарности! Мы тебя, дядя, спасли от мафиозников, а теперь ты бери ноги в руки и чеши куда подальше отседова. Или ты думаешь, мы тебя в свою компанию возьмем?

Но Федор не обратил внимания ни на тон, ни на слова Лоцмана. Его глаза изучающе и не отрываясь смотрели на Ивана.

— Ладно, братва, уходим, — сказал Иван, поднимаясь с полки, и обратился к «монаху»: — А вам лучше уехать из Москвы. Если они вас еще раз поймают, то точно убьют.

— Похож, очень похож, — не отрывая взгляда от Ивана, полушепотом произнес «монах», — но этого быть не может, чтобы сын Белова и вот так…

— Ну, не может и не может, отцепись от нас, — сказал ему Лоцман, — пацаны, пошли отсюда!

Он повернулся и, цепляясь за поручни, быстро пошел к выходу из вагона. Остальные один за другим спрыгнули с подножки и побрели вдоль рельсов. Иван молчал и думал о том, зачем этот «монах» расспрашивал его об отце. И как будто он папку его лично знает. Но ведь когда-то, не так давно, по всей Москве висели предвыборные плакаты, на которых был изображен Иван вместе с отцом и мамой. И в газетах их печатали. Многие эти плакаты помнили. Может, и «монах» этот плакат тоже видел.

Как только Шмидт, Белов и Степаныч после «перестрелки» на броневике-джипе выехали из Измайловского парка, — чтобы заехать на стоянку и забрать оттуда «девятку» Власова, у Шмидта на поясе запищал мобильник. Тот глянул-на дисплей и сказал:

— Оксана SMS прислала, значит Иван где-то рядом с ней! Нужно нам поспешить.

Он резко вывернул руль автомобиля и свернул направо, педаль газа вдавив практически в пол. Но как он ни старался набрать скорость — тяжелый джип, двигался как асфальтоукладочный каток — его бронебойные качества полностью нейтрализовали скоростные.

Когда они приехали минут через сорок на место и Шмидт выглянул из джипа, Оксана сразу же подбежала к нему. Белов оценил девушку — она была хороша во всех отношениях — стройная фигурка, высокая грудь и сама кровь с молоком.

— Вы опоздали, — сказала Оксана, — ехали целый час! Я же написала — скорее! Ребята отдали мне долг — тридцать долларов и сразу же исчезли. Я пыталась их задержать — вон девчонки видели, уговаривала сходить в кафе, но пацаны куда-то спешили, не согласились.

— Мы сделали глупость, — сказал Шмидт, хлопнув себя по лбу, — надо было мне догадаться сразу же после того, как SMS получили, Океане перезвонить и сказать, что ты, Саша, здесь в Москве. Оксана бы сказала об этом Ивану, и он наверняка бы дождался нас. Но голова не работает после этих прогулок по вечернему парку.

— Ребята, кажись, в какой-то Красносибирск собираются, — добавила Оксана, — серьезные такие стали из себя, деловые, прямо бригада.

— Бригада сопливая, — натянуто усмехнулся Белов.

Ему стало нехорошо. Очень ему не хотелось, чтобы единственный сын пошел по его кривой дорожке.

— А еще, — тут Оксана перешла на тревожный шепот, — мне тут по секрету девчонки рассказали, что Иван со своей бригадой людей Шамана постреляли.

Шмидт и Белов переглянулись. Каждый вспомнил о злополучном австрийском пистолете, выкраденном Ванькой из оранжереи. В оружии была полная обойма, а значит, Иван мог натворить беды. Белов пожалел, что учил сына стрелять в тире. Уж лучше бы Иван на скрипке играл! За это хоть не убивают. «Убивают, но не так часто», — поправился Белов.