Штурм `Импресс` - [32]

Кросс решил начать с палубы, на которой располагались шлюпки, по двум причинам. Поскольку свет на судне отключили, лифты не работали, и им пришлось осторожно пробираться вверх по одному из трапов. Две логические причины, повлиявшие на его решение, в сущности, сливались в одну: именно на этой палубе по правому борту желающие занимались стендовой стрельбой, и здесь же хранилось оружие. Если Элвин Лидс достаточно сообразителен и не имеет оружия, он прежде всего направится сюда. И если вероятность встретиться с ним была достаточно мала, то существовала возможность (правда, тоже не слишком обнадеживающая), что террористы до сих пор не подумали об арсенале.

Первое препятствие возникло сразу же, как только они поднялись по трапу, и Кросс осторожно выглянул наружу.

— Там часовой, — сообщил он, быстро пряча голову. — У него автомат. Похож на “АК”.

— Вот некстати! — пробормотал Комсток.

— Может быть, и нет, — возразил Кросс мгновение спустя. — Автомат пригодится нам значительно больше, чем длинноствольные непристрелянные ружья из здешнего арсенала. К тому же его присутствие здесь может свидетельствовать, что оружие еще не разобрали.

— Приятно во всем находить хорошие стороны, — заметил Комсток.

Кросс посмотрел на Дженни Холл.

— Итак? Я берусь за него?

— Он может тебя убить, Эйб, — тихо отозвалась она.

— Другими словами, тебе не хочется мне об этом говорить, но стоит попытаться?

— Возьми мой пистолет, — посоветовала она.

— Нет. У меня есть все, что мне нужно. — Кросс наклонился вперед, выглядывая за край открытой двери, ведущей на палубу.

Мужчина оставался на том же месте, “АК” висел у него на спине, достаточно далеко от рук; над головой поднималась струйка дыма, запах которого время от времени доносился с порывами ветра.

Кросс опустил руку под рубашку и достал из ножен “Мини-Танто”. Повел лезвием, покрутил нож пальцами, чтобы почувствовать балансировку. “Магнум-Танто”, нож с более широким лезвием, был его любимым холодным-оружием. И, несмотря на разницу в размерах, балансировка оказалась на удивление одинаковой.

Удерживая нож обращенным назад, лезвием к запястью, Кросс шагнул на палубу. Теперь он находился в поле зрения часового — стоило тому оглянуться.

Кросс медленно двинулся вперед. Мысленно он прокручивал в голове тему из “Революционного этюда” Шопена, прекрасного произведения, которое он выучил еще в детстве и до сих пор время от времени играл, когда посетителей в барах, было слишком мало или они напивались слишком сильно, чтобы обращать внимание на классическую музыку. Давным-давно он усвоил себе, что между охотником и дичью возникает своего рода телепатическая связь, благодаря которой дичь способна почувствовать присутствие врага, даже когда тот остается абсолютно незаметным.

Уловка не срабатывала, сознание упрямо возвращалось к тому, на которого он охотился. Часовой беспокойно пошевелился, но все же не оглянулся. Кросс попытался представить транспозицию в другую минорную тональность. Рука все так же удерживала нож прижатым к запястью. Когда до часового мужчины с советским автоматом осталось не больше восьми футов, Кросс на мгновение задержался, сделал вдох, собираясь с силами и полностью сосредоточиваясь на руке, сжимающей “Мини-Танто”.

Четыре фута.

Охранник тревожно вздрогнул.

Два фута. Пальцы Кросса еще крепче сжали рукоять.

Он рванулся вперед, левой рукой обхватывая лицо противника и откидывая его голову назад. Одновременно правая метнулась вверх, проводя ножом слева направо, буквально от уха до уха, достаточно глубоко, чтобы нарушить любые речевые функции. Часовой уже умирал, когда нож развернулся у него в руках и, опустившись, поразил зло в самое сердце. Потому что для Эйба Кросса понятия терроризма и зла стали неразделимыми.

Он медленно опустил тело на палубу, оглядываясь по сторонам. Быстро перерезал ремень, взял в руки автомат, поспешно связал ремень в месте разреза, перебросил его через плечо и потащил тело к двери, где предположительно по-прежнему прятались Дженни с Комстоком.

В следующее мгновение Комсток оказался рядом с ним и хрипло прошептал:

— Кажется, ты перепугал девчонку, старина. Будь с ней помягче.

— Ты самый странный человек из всех, кого мне только доводилось встречать, — так же шепотом ответил ему Кросс, — хоть я и сам не знаю, что из этого следует.

— Тогда я воспринимаю это как комплимент. — Они перетащили тело через порог.

Кросс заглянул в лицо Дженни Холл. Оно было невероятно бледным, но щеки горели алым румянцем. Однако Кросс отдал ей должное. Руки ее слегка дрожали, но она присела и, не обращая внимания на все еще вытекающую кровь, принялась ощупывать тело в поисках чего-либо полезного. На мужчине были армейские ботинки. Кросс развязал шнурки и принялся вытаскивать их из ботинок. Они были сделаны из прочного нейлона и могли послужить отличными удавками.

— Две обоймы для “Браунинга”, — сообщил Комсток. — Теперь бы еще найти сам пистолет.

— Вот он, — отозвалась Дженни. — И магазин для автомата.

— Швейцарский армейский нож. Увы, дешевая подделка, — продолжал Комсток.

Кросс управился со шнурками и пробежал руками по ногам мужчины. Ладонь его наткнулась на бугорок, и он распорол ножом ткань брюк. На левой лодыжке был закреплен герберовский кинжал в черных кожаных ножнах. Кросс разрезал матерчатую перевязь и взял кинжал в руки.