Штурм Брестской крепости - [245]
Несмотря на то что почти все события, приводимые в воспоминаниях, действительно происходили, содержащаяся в свидетельствах их датировка — достаточно условная. «Мы потеряли счет дням», «мы не отличали день от ночи», «день казался годом» и т. п., — такие фразы постоянно встречаются в воспоминаниях. Ориентироваться на приводимую в них датировку можно, полагаться полностью — нет. Хотя заметно, что очень многое подтверждается и немецкими документами — и можно только позавидовать столь крепкой памяти, фактически через 15 лет сумевшей восстановить не только дату, но подчас и время события.
Тем не менее при датировке события упор делался прежде всего на немецкие источники, как правило, на донесения частей дивизии.
При отборе воспоминаний, включенных в текст, предпочтение, наряду с кажущимися наиболее достоверными или — способными наилучшим образом проиллюстрировать какой-либо эпизод — отдавалось неопубликованным.
Наибольшее место из цитируемых и используемых в тексте воспоминаний ветеранов обороны заняли записки А. Махнача и И. Долотова (привлечены их ранние варианты, с включением эпизодов из поздних, не меняющих существенно картины). Оба автора интересны прежде всего вниманием к мелким деталям, отсутствием стремления как-либо приукрасить события[1402]. Особо интересны записки Долотова — человек с высшим образованием, командир взвода приписного состава, он, единственный, сумел создать четкое и правдивое описание боя — между приводимыми им событиями есть взаимосвязь, они прослежены от начала и до конца, логично объяснены. Можно составить целостное представление о ситуации на участке 33-го инженерного полка[1403] («Доме офицеров», как назвали его немцы).
Заметно, что кое о чем Долотов решил умолчать — впрочем, тем, кто умел читать между строк, все было понятно и так.
Датировка событий Иваном Долотовым почти полностью подтверждается и немецкими свидетельствами. Главное, в чем я позволил себе его откорректировать — Долотов описывает лишь одну, первую, попытку прорыва бойцов, сражавшихся на участке 33-го инженерного[1404]. Хотя их было, по моему мнению, как минимум три.
Лейтенант Александр Махнач — командир стрелкового взвода в 455 сп. Его воспоминания, одни из наиболее ранних (среди найденных мною), написаны им собственноручно 20 июля 1952 г.
Именно из воспоминаний Махнача известно расположение подразделений 455 сп. Заслуживает внимания и описание им первых часов боя 22 июня. Однако, судя по всему, уже 23 июня Махнач был тяжело ранен и 24 июня захвачен в плен.
В его записках отражены все события на участке 455 сп за этот период (помимо прорыва Виноградова — к этому моменту раненый Махнач уже был в «подвале помещения связи»). Несмотря на реальные факты, упомянутые им, их приводимая Махначом датировка кажется достаточно спорной. Например, он датирует «танковую атаку» (атаку батальона Парака при поддержке штурмовых орудий 201 StgAbt (примерно 14.00 22 июня) 23 июня.
Заканчивая обзор источников, нужно упомянуть и ставшие уже классическими работы Л. М. Сандалова — «На московском направлении» и «Боевые действия 4 армии 22 июня — 10 июля 1941 года», изданные в 2006 г. под одной обложкой издательством «Вече»[1405]. Их вряд ли сможет обойти кто-либо пишущий о Бресте 1941 г. Особую ценность им придает то, что их автор — бывший начальник штаба прикрывающего брестское направление 4-й армии, привлек данные не только из архивных документов, но и свои личные воспоминания и свидетельства знакомых ему командиров. Последней возможности, по понятным причинам, нынешние исследователи лишены.
В то же время необходимо отметить, что, учитывая положение автора в 1941 г., его позиция не может не быть субъективной. Именно этим объясняются многие противоречия в написанных им работах.
Многие факты, используемые в современной историографии Обороны, взяты и из рассказов местного населения. Источник достаточно неоднозначный. О степени его объективности может сказать любой, кто ходил по местам боев или занимается краеведением. С одной стороны — именно от населения можно узнать массу фактов, никогда не фиксируемых документами. Как правило, это какие-либо шокирующие подробности, наиболее сильно врезавшиеся в память людей. Подчас самые неправдоподобные, казалось, рассказы приводят к важным находкам. С другой — иногда исследователями, ссылаясь на «глас народа», успешно эксплуатируются откровенные легенды. В отношении Бреста это особенно существенно — так как рассказчики, как правило, находились вдали от боя и о нем знают «достоверные подробности» зачастую от других людей.
