Штурм базы - [19]

Последовал одиночный выстрел, и Джуз сполз вдоль дерева. Мужество его оставило, и он взвыл от боли.

– Придурок, – прокомментировал Квасневский и повернулся к Ранкеру. Еще можно было обойти противника с правого фланга и выдавить его к воде… Однако солдаты будто читали его мысли. Новая граната пробила листву и упала между деревьями, за которыми прятались Квасневский и Ранкер. Им пришлось рухнуть на землю, чтобы остаться в живых.

Затем позицию Ранкера обстреляли, и все стихло, только продолжал выть Джуз.

– Отползай! Отползай! – крикнул ему Квасневский. Между тем Ранкер показал рукой, что хочет начать обход с фланга.

Квасневский кивнул.

Ранкер рванулся вперед, но тут застучал автомат и пули срезали несколько веточек совсем рядом с ним. Ранкер словно споткнулся и сгоряча пытался подняться, но снова упал и, перевернувшись на спину, схватился за бедро.

– Вот дерьмо! – выругался Квасневский. Его наступление захлебнулось. Оставалось только уходить, вне всяких сомнений, сюда уже спешили солдаты и времени не оставалось даже на то, чтобы отбуксировать ящик в безопасное место.

Квасневский низко пригнулся и стал подбираться к Ранкеру, стараясь не задевать кустов. Неожиданно в воздухе рванула граната, и Ранкер вскрикнул, получив несколько осколков.

Квасневский припал к земле, размышляя, стоит ли идти к Ранкеру или тот уже готов.

«Видимо, я переоценил свои силы. Или, может, это действительно разведчики?» – думал он, продолжая ползти к раненому.

Ранкер оказался жив. У него было пулевое ранение бедра, и несколько небольших осколков засели в ребрах.

– Нам их не одолеть… – морщась от боли, произнес Ранкер.

– Теперь уж точно. Я потащу тебя, а ты помогай мне здоровой ногой, понял?

Ранкер кивнул. Квасневский, после секундного раздумья, бросил в траву разгрузку с боекомплектом и оставил себе только автомат. Затем ухватил Ранкера за шиворот и поволок к берегу.

Раненый хрипел, его душил воротник, однако он терпел, понимая, что другого выхода нет.

Подтащив Ранкера к скутеру, Квасневский наконец отпустил его и, тяжело переводя дух, сказал:

– Ползи на палубу… Я – за придурком.

Между тем придурок успел отползти довольно далеко. Квасневский нашел его метрах в тридцати от скутера. На беднягу было больно смотреть. Его перебитая нога оказалась неестественно вывернута и оставляла кровавую дорожку. Лицо Джуза было серым.

Не говоря ни слова, Квасневский уже отработанным способом потащил второго раненого. Он понимал, что причиняет тому нестерпимую боль, однако следовало спешить. В противном случае они могли остаться здесь все втроем.

Когда Квасневский доволок Джуза до скутера, Ранкер уже лежал на перепачканной кровью палубе и пытался сделать себе перевязку. Квасневский перевалил Джуза через борт и, не обращая внимания на его стоны, оттолкнул скутер от берега. Потом запрыгнул на нос и, перебежав к корме, с ходу ударил по кнопке старта.

Оба двигателя схватились сразу. Квасневский вывернул рулевые плоскости до упора и дал полный газ. Судно развернулось на месте, подняв на воде целую бурю, и помчалось вперед.

Моторы работали ровно, и пропеллеры деловито рубили воздух. Квасневский пригибался к палубе, но не от страха, просто ему казалось, что так скутер идет быстрее. Приходилось держаться ближе к береговой линии, чтобы не давать солдатам прицелиться, однако те знали свое дело. Рядом с бортами взлетали фонтаны воды и пули щелкали по надстройкам.

Смерть проносилась на головой Квасневского, но он был твердо уверен, что сегодня еще не умрет. Быть может, завтра или на следующей неделе, она давно охотилась за ним и за последний год подобралась вплотную. Но не сегодня, не сегодня…

От тряски очнулся Джуз. Он повернулся и что-то сказал Квасневскому, но через секунду сильный удар в спину свалил его на палубу.

«Все», – подумал рулевой и, оглянувшись, заметил над джунглями точку. Можно было не сомневаться, что это вертолет.

Ранкер пытался приподнять Джуза, чтобы посмотреть, что с ним.

– За борт! – заорал ему Квасневский. – Бросай его за борт, иначе нам не уйти!..

За гулом моторов Ранкер ничего не слышал, но понял, что от него требовал рулевой. Видел он и приближавшийся вертолет, а также то, что Джузу было не помочь – его открытые глаза смотрели в небо, а изо рта вытекала тонкая струйка крови.

Неимоверными усилиями Ранкер перевалил его через борт, и скутер прибавил скорости.

Квасневский сделал правый поворот, выходя на середину рукава и провоцируя огонь вертолета. Затем резко бросил судно влево. Как оказалось вовремя – по его прежнему курсу прошла цепочка пушечных попаданий.

– Держись! Будем выпрыгивать! – прокричал Квасневский. Ранкер вопросительно взглянул на рулевого, и тот указал рукой вперед. Теперь все стало ясно, Квасневский выбрал подходящий пологий участок берега и разгонял скутер, чтобы выскочить на сушу.

Снова заработала пушка, и дорожка фонтанов понеслась скутеру наперерез. Квасневский взял чуть левее, и судно влетело в кусты. Затем подпрыгнуло на илистом берегу и с треском врезалось в заросли молодых деревьев.

Вертолет еще раз прошел над этим местом и, развернувшись, пошел обратно.