Штрафник из танковой роты - [46]
— Ставь на осколочное действие! — скомандовал я.
Волошин ловко забросил снаряд в дымящийся казенник. Выстрел! Снаряд рванул снова с недолетом, но осколки достали броневик. Он крутнулся и погнал под защиту тополей, у околицы. Я успел послать ему вслед еще два снаряда. Один рванул совсем близко. Наверняка хорошо врезало осколками по корпусу. Броневик исчез за бугром. Зато выскочили человек шесть солдат, двое установили пулемет. Я высунулся из люка. Наши уже приближались к лесу. Открыли огонь пулеметчики. Я выстрелил дважды. На этот раз удачно. Ствол подбросило вверх, один пулеметчик остался на месте, второй ужом пополз к овражку.
Напомнили о себе обе 37-миллиметровки. С километрового расстояния их огонь был малоэффективен, но я старательно выпустил несколько снарядов подряд. По броне стучали пули. Немцы вели беглый огонь из винтовок и автоматов. Теперь нам предстояло подумать о себе.
— Глуши их! — крикнул Волошин. — С пяток снарядов, и выскакиваем.
Я выпустил не пять, а, наверное, штук двенадцать снарядов. Все, что оставалось, подряд: осколочно-фугасные, бронебойные. Сняли с креплений пулемет, диски лежали в мешке. Разобрали гранаты и выскочили наружу. Одну «лимонку» Игорь бросил в люк. Но танк не взорвался, снарядов почти не оставалось. Я выпустил очередь по бензобаку, выплеснулся горящий бензин.
Ждать, пока загорится танк, у нас не оставалось времени. Пригибаясь, бежали к лесу. До него было гораздо дальше, чем нам казалось вначале. Пули разных калибров гудели над головой, поднимали фонтанчики смерзшейся земли, рикошетили, лопались мелкими взрывами. Обе пушки сыпали в нашу сторону осколочные снаряды. Один взорвался совсем рядом. Из мешка с пулеметными дисками, который Игорь тащил на спине, брызнули клочья, а Игорь свалился. Я машинально упал тоже.
— Игорь, живой?
— Жив. Мешок порвало. Давай по склону к речке.
Путь к лесу нам был отрезан. Если не пуля, то осколочный снаряд нас достанет. Придется делать круг. В этот момент я осознал, что нахожусь к смерти ближе, чем когда-либо. Это был даже не страх. На него не оставалось времени. Просто осознание, что, прикрывая своих товарищей, мы приговорены.
Мы бежали вниз, и целиться артиллеристам было труднее. Зато от дороги с тополями и от околицы села по нам лупили не меньше, чем из десятка винтовок и нескольких автоматов. Пока спасало расстояние и то, что я разбил немецкий пулемет. Но в любую минуту мог появиться броневик, наверное, поврежденный. Но если его вытолкнут даже на руках, то спаренный пулемет смахнет нас первыми очередями.
Немцы, догадываясь о нашем намерении, бежали наперерез, отрезая путь к лесу. Присев на колено, я торопливыми очередями выпустил диск. Вынул из мешка запасной. Игорь стрелял из трофейного автомата. Мы снова побежали, заставив преследователей залечь. Нас частично защищал береговой откос, но он же втрое удлинял расстояние до леса.
Мы добежали до ивняка, миновали две огромные корявые ивы. Пулеметная очередь рубанула поверху, сбив ворох сухих веток. Так я и думал. Броневик стрелял с бугра, из обоих стволов. Не добил я гада! Когда пули вонзаются в живую плоть, звук перекрывает все остальное. Игоря Волошина сбило с ног. Мой однокурсник и однополчанин лежал на мшистой, усыпанной ветками земле. Попытался подняться, но смог лишь опереться на руки.
Комбинезон на пояснице набухал кровью. Я рвал пуговицы, расстегнул ремень. Наверное, Игорю мои движения доставляли боль, но он молчал, глядя непонятно куда, тусклыми неживыми глазами. Две пули пробили навылет поясницу. Я мог только представить, что натворили два кусочка немецкого свинца, одетые в медь. У него был разбит таз, а из дырки повыше лобка вытекала кровь с мочой. Раны были смертельные, но Игорь был жив.
От села бежали человек восемь немцев. Они бы меня добили, потому что я медлил, бестолково возился, пытаясь перевязать Волошина. Из леса застучал пулемет, один из ДТ («Дегтярев танковый»). У нас их было два, снятых с подбитых танков. Больше всего я боялся, что меня посчитают за труса, оставившего раненого товарища. Если бы Игорь сказал мне: «Иди!» — я бы сразу побежал. Но он молчал, и я медлил, уменьшая свои и без того мизерные шансы на спасение.
Снаряд ударил в ствол ивы. Брызнули щепки. Одна больно ударила в спину. Я понял, что надо бежать. Инстинкт, страх, назовите как угодно, толкал меня, доказывая, что я ничем не смогу помочь смертельно раненному человеку с раздробленным тазом. Единственное, на что меня хватило, это несколькими очередями выпустить диск по торчащим бугорками немецким каскам. Подхватив мешок, не перезаряжая пулемет (все решали секунды), я побежал. Я несся, не пригибаясь, торопясь скрыться от свиста пуль, разрывов снарядов, которыми нас провожали немцы. Уже в лесу меня догнал Шуваев и схватил за рукав. Я невольно шарахнулся от него.
— Все, все, Лешка, — успокаивал он меня, трясущегося, не в силах произнести ни одного слова. — Вы молодцы. Хорошо врезали этим уродам!
— Игорь уже мертвый, — твердил я. — В него попали две пули. Вот сюда.
— Что теперь сделаешь? Война. Я не думал, что и ты живым останешься. С десяток фрицев вы уложили, факт.
Новый фронтовой боевик от автора бестселлера «Пограничники Берии»! Новые подвиги «зеленых фуражек», выживших в отчаянных боях 22 июня 1941 года. Их осталось совсем немного – один из ста, – но каждый из них стоит целого взвода Спецназа.И теперь у бывших пограничников новый командир – легендарный «гений диверсий» Павел Судоплатов – и новое задание: возглавить разведывательно-диверсионный отряд, заброшенный в глубокий немецкий тыл, чтобы рвать вражеские коммуникации, пускать под откос воинские эшелоны, жечь автоколонны с боеприпасами, а главное – уничтожить железнодорожный мост, жизненно необходимый Вермахту для наступления на Сталинград.Этот стратегический объект под надежной охраной, и первая атака заканчивается провалом и тяжелыми потерями.
Новая книга от автора бестселлеров «Командир штрафной роты», «Смертное поле» и «Штрафник из танковой роты». Пронзительный роман о судьбе советского танкиста в годы Великой Отечественной войны.Он прошел огонь, кровь и медные трубы. Он выжил в страшной мясорубке 1941 года и кромешном аду 42-го. Он был штрафником-смертником, шесть раз горел в танке, но всегда возвращался в строй. За плечами у него — оборона Москвы и победа под Сталинградом, а впереди — тяжелейшие бои за Харьков, Курская дуга и битва за Днепр…Не ждите от этой книги победных фанфар и дежурных славословий.
ТРИ БЕСТСЕЛЛЕРА ОДНИМ ТОМОМ! Лучшая фронтовая проза нового тысячелетия, достойная войти в золотой фонд литературы о Великой Отечественной войне. «Окопная правда» высшей пробы. ВСЯ ТРИЛОГИЯ О ШТРАФНИКЕ-ТАНКИСТЕ.Он на фронте с 1941 года. У него за плечами оборона Москвы и Сталинградская страда, Курская дуга и битва за Днепр. Он потерял в боях сотни друзей, сам шесть раз был подбит, ранен, горел в танке — но всегда возвращался в строй. Страшной осенью 42-го, когда решалась судьба страны, он попал под жернова беспощадного приказа № 227 («Ни шагу назад!»)
НОВЫЙ фронтовой боевик от автора бестселлеров «“Зверобои” против “Тигров”» и «Командир штрафной роты». Первый роман об одной из самых опасных воинских профессий – истребителях танков.«Ствол длинный – жизнь короткая» – так говорили на фронте о расчетах противотанковых пушек. А у бронебойщиков продолжительность жизни была еще меньше. Противотанковые ружья системы Дегтярева и Симонова массово появились на передовой в самый тяжкий период войны, в конце 1941 года, когда катастрофические потери артиллерии вынудили сделать ставку на это простое, дешевое оружие.
Новый роман от автора бестселлеров «Командир штрафной роты», «Штрафник, танкист, смертник» и «“Зверобои” против “Тигров”»! Военный боевик о подвигах пограничников Берии в 1941 году. «Зеленоголовых расстреливать на месте!» – этот негласный приказ Вермахт получил в первые же дни войны. План «Барбаросса» дал сбой уже на рассвете 22 июня – 435 советских погранзастав оказали гитлеровцам ожесточенное сопротивление, которого те не ожидали и не учли. В отличие от командования Красной Армии Берия отдал приказ о приведении вверенных ему погранвойск в полную боевую готовность за двое суток до нападения Гитлера.
«Смертное поле» — так фронтовики Великой Отечественной называли нейтральную полосу между своими и немецкими окопами, где за каждый клочок земли, перепаханной танками, изрытой минами и снарядами, обильно политой кровью, приходилось платить сотнями, если не тысячами жизней. В годы войны вся Россия стала таким «смертным полем» — к западу от Москвы трудно найти место, не оскверненное смертью: вся наша земля, как и наша Великая Победа, густо замешена на железе и крови…Эта пронзительная книга — исповедь выживших в самой страшной войне от начала времен: танкиста, чудом уцелевшего в мясорубке 1941 года, пехотинца и бронебойщика, артиллериста и зенитчика, разведчика и десантника.
Над романом «Привал на Эльбе» П. Елисеев работал двенадцать лет. В основу произведения положены фронтовые и послевоенные события, участником которых являлся и автор романа.
Проза эта насквозь пародийна, но сквозь страницы прорастает что-то новое, ни на что не похожее. Действие происходит в стране, где мучаются собой люди с узнаваемыми доморощенными фамилиями, но границы этой страны надмирны. Мир Рагозина полон осязаемых деталей, битком набит запахами, реален до рези в глазах, но неузнаваем. Полный набор известных мировых сюжетов в наличии, но они прокручиваются на месте, как гайки с сорванной резьбой. Традиционные литценности рассыпаются, превращаются в труху… Это очень озорная проза.
Вернувшись домой после боевых действий в Чечне, наши офицеры и солдаты на вопрос «Как там, на войне?» больше молчат или мрачно отшучиваются, ведь война — всегда боль душевная, физическая, и сражавшиеся с регулярной дудаевской армией, ичкерийскими террористами, боевиками российские воины не хотят травмировать родных своими переживаниями. Чтобы смысл внутренней жизни и боевой работы тех, кто воевал в Чечне, стал понятнее их женам, сестрам, родителям, писатель Виталий Носков назвал свою документальнохудожественную книгу «Спецназ.
К 60-летию Вооруженных Сил СССР. Повесть об авиаторах, мужественно сражавшихся в годы Великой Отечественной войны в Заполярье. Ее автор — участник событий, военком и командир эскадрильи. В книге ярко показаны интернациональная миссия советского народа, дружба советских людей с норвежскими патриотами.
Заложник – это человек, который находится во власти преступников. Сказанное не значит, что он вообще лишен возможности бороться за благополучное разрешение той ситуации, в которой оказался. Напротив, от его поведения зависит многое. Выбор правильной линии поведения требует наличия соответствующих знаний. Таковыми должны обладать потенциальные жертвы террористических актов и захвата помещений.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Первый роман о военных контрразведчиках, написанный ветераном СМЕРШа на собственном опыте, предельно жестко и откровенно, без умолчаний и мифов, без прикрас.Лишь сами смершевцы знают, как не похожа их профессия на идеализированный образ непобедимых сталинских «волкодавов», прославленных книгами и фильмами вроде «Момента истины» («В августе сорок четвертого»), и что на самом деле все было совсем не так. Лишь заглянув «за кулисы» Главного управления контрразведки «Смерть шпионам!», понимаешь, что эффектные «силовые задержания» с «качанием маятника вразножку», «финт-игрой» и стрельбой с обеих рук «по-македонски» – далеко не главное в профессии особиста.
Новый скорострельный боевик от автора бестселлеров «Фронтовик. Без пощады!» и «Фронтовик стреляет наповал».Вернувшись с Великой Отечественной, войсковой разведчик становится лучшим опером легендарного МУРа.На фронте он не раз брал «языков», но «на гражданке» предпочитает не задерживать бандитов и убийц, а стрелять на поражение.Только-только справились с послевоенным разгулом преступности, как умирает товарищ Сталин, объявлена амнистия, но не политическим, а уголовникам, из лагерей выпускают тысячи воров, грабителей, насильников.«Холодное лето 1953 года» будет жарким.А значит – Фронтовику снова идти в бой.Он стал снайпером еще на передовой.На его боевом счету уже более сотни нелюдей – гитлеровцев и урок.Его верный ТТ не знает промаха!
НОВЫЙ убойный боевик от автора бестселлера «Фронтовик. Без пощады!».Новые расследования операфронтовика по прозвищу Стрелок.Вернувшись домой после Победы, бывший войсковой разведчик объявляет войну бандитам и убийцам.Он всегда стреляет на поражение.Он «мочит» урок без угрызений совести.Он сражается против уголовников, как против гитлеровцев на фронте, – без пощады, без срока давности, без дурацкого «милосердия».Это наш «самый гуманный суд» дает за ограбление всего 3 года, за изнасилование – 5 лет, за убийство – от 3 до 10.
Вернувшись с фронта домой и поступив на службу в милицию, бывший войсковой разведчик осознает, что он снова на передовой, только война идет уже не с гитлеровскими захватчиками, а против уголовного отребья.Пока фронтовики проливали кровь за Родину, в тылу расплодилась бандитская нечисть вроде пресловутой «Черной кошки», на руках масса трофейного оружия, повсюду гремят выстрелы и бесчинствуют шайки. А значит – никакой пощады преступникам! Никаких интеллигентских соплей и слюнявого гуманизма! Какая, к черту, «эра милосердия»! Какие «права человека»! Вор должен сидеть в тюрьме, а убийца – лежать в могиле! У грабителя только одно право – получить пулю в лоб!И опер-фронтовик из «убойного отдела» начинает отстреливать урок как бешеных собак.