Штрафбаты Гитлера - [9]

Недостаточные сведения о «позорном» или «не позорном» преступном деянии в делах осужденных за антигосударственную деятельность должны были компенсироваться изучением вопроса, в какой мере это были политические дела. Как уже говорилось, «недостойными военной службы» являлись все, кто пребывал в тюрьмах и лагерях по «антигосударственным» статьям свыше 9 месяцев. Осужденные за антигосударственную деятельность, но оказавшиеся «достойными несения военной службы», направлялись не в «особые подразделения», а в регулярные части. Так дела обстояли на практике. Как видим, «особые подразделения» предназначались для особых случаев. Например, для тех, кто, несмотря на совершенное преступление и длительное заключение в тюрьме, все-таки не был лишен «чести нести военную службу». Как правило, на это оказывали влияние смягчающие обстоятельства, например, юный возраст преступников и т. д. Но даже эти люди прибывали поначалу в регулярную часть, имея в документах особую отметку. Исследователям удалось найти лишь один случай, когда военнообязанный был направлен в «особое подразделение». Речь шла о стрелке Т., 1915 года рождения, который был осужден накануне призыва в армию. Руководитель «особого подразделения X» писал о нем: «Т. обладает хорошим характером. Он производит приятное впечатление, но тем не менее во время политических беспорядков 1932 года он попал не в те руки и в итоге в 1933 году был осужден за антигосударственную деятельность. Он пребывал в заключении 1 год 9 месяцев. Очевидно, что такое жесткое наказание вызвало необходимое очищение и раскаяние».

В одном из недатированных документов, написанном главным полевым врачом Отто Вутом, говорилось об изучении анкет в семи «особых подразделениях». В итоге все сводилось к вопросу об учете приверженцев левых идей и членах КПГ. Стоит отметить, что сам Вут был заведующим кафедрой военной психиатрии и воинской психологии в Военно-медицинской академии, а также председателем совета военно-санитарных инспекторов. В подготовленной им таблице, которая, увы, не содержала в себе никаких абсолютных цифр, в графе «КПГ» значилось 4 %. Вторая таблица относилась к 200 освидетельствованным военнослужащим, находившимся в «особых подразделениях». В ней сообщалось о 14 коммунистах, что составляло 7 % от общего состава. Наряду с такими личностями, которые как вышеупомянутый стрелок Т. были осуждены только за политические правонарушения, имелись «политические», которые были осуждены по криминальным статьям (что не исключало сугубо уголовный компонент). Это относилось, прежде всего, к экономическим статьям, например, преступлениям против собственности. Сравнительно небольшая доля «политических» отчетливо указывает на то, что «особые подразделения» не были ориентированы в первую очередь на «принятие» сознательных антимилитаристов и соответственно политических противников нацистского режима. Даже тот факт, что отдельные случаи принципиального отказа от несения военной службы по политическим или религиозным соображениям ничего в принципе не менял. Кроме упоминавшихся уголовников (прежде всего воров), в документе от 25 мая 1936 года второй категорией, предназначенной для направления в «особые подразделения», считались осужденные по статье 175 (гомосексуализм). Угроза (фактическая или мнимая), исходившая от гомосексуалистов, описывалась в 1957 году генерал-майором Ратклиффом, который, по собственным словам, «перед войной три года был комендантом крупнейшей тюрьмы Вермахта». В журнале «Искусство войны» он сообщал следующее: «Особая опасность в части заключалась в том, что истинный гомосексуалист не искал контакта с людьми таких же наклонностей, а был устремлен к молодым неиспорченным юношам. Командованию стоит помнить о случае с юнкером, который стал жертвой хитроумного совратителя. Юноша застрелился на могиле отца, который не смог пережить позора. И это лишь один из многочисленных трагических случаев, которые остались в памяти».

Если вопреки патологической ненависти, которую большинство идейных национал-социалистов испытывало по отношению к гомосексуалистам, осужденных по § 175 оставляли в армии, то подобное решение имело под собой две причины. Например, они соответствовали тем идеям, которые были положены в комментарии к понятию «антигосударственной деятельности». Военно-психологические теоретики были уверены, что значительная часть осужденных по § 175 лишь однажды «сбились с пути», а потому посредством перевоспитания могли быть возращены на правильные, гетеросексуальные позиции. В 1942 году Отто Вут сформулировал второй аспект. Он звучал следующим образом: «изгнание из рядов Вермахта за «противоестественный разврат» могло рассматриваться многими из этих психопатов как поощрение, а стало быть, указывало простой путь для подражания этим недостойным элементам». Направление в «особые подразделения» должно было предотвратить подобную негативную тенденцию. Упоминавшиеся ранее исчисления Отто Вута дают возможность для определения доли предполагаемых и действительных гомосексуалистов от общего количества служащих «особых подразделений». В одной из составленных им статистических таблиц в графе «гомосексуалисты» значатся цифры — 23 человека, 11,5 %. В другой таблице, которая содержит только относительные цифры, значится — 16 %.