Штрафбат в космосе. С Великой Отечественной – на Звездные войны - [65]

– Коршунков, тебе что, особое приглашение нужно? Гаси свой комм и собирайся. Выходим через три минуты, – Ильченко принципиально называл его или по званию, или по фамилии, считая, что боевую кличку еще нужно заслужить. Ну, какой из него пока что Коршун? Никакой. Не Вороной же звать? Младлея в отличие от Перцева и Броско он раньше не знал, ни в штрафбате, ни до того. А с теми, с кем ни разу не ходил за линию фронта, привык держаться с осторожностью. По крайней мере, до первого боя или первого рейда в тыл врага… – Готовы? – капитан придирчиво оглядел бойцов, затем место привала. – Активируйте камуфляж, боевой режим «три». Погнали…

Глава 12

Мелисса, система Вот,

туманность NGC 23037, 2297 год

Пробираться на территорию космодрома решили со стороны разрушенных при посадке транспорта строений – и риск меньше, и спрятаться есть где. Стремительно упавшие летние сумерки лишь упрощали задачу, с одной стороны, повышая эффективность камуфляжа, с другой – не препятствуя работе встроенных в шлем систем ночного видения. Шли двумя группами, пофлангово. С правого – Заяц, Чердыклиев и Инвадзе, с левого – Махнов с Угловым. Первая тройка должна была взять ящера, вторая – одного из людей. Или двух, как недавно предлагал капитан.

Куда именно идти, потратившие несколько часов на наблюдение разведчики знали: с наступлением сумерек работающие на разгрузке транспорта рабочие, и ящеры, и люди, разошлись по своим помещениям. Люди, выставив вокруг корабля охрану, прямо скажем, весьма символическую, большей частью отправились в двухэтажное здание на противоположном конце поля, некогда занимаемое какой-то из служб космопорта. В основном это были те самые одетые в одинаковую униформу охранники. Остальные же погрузились в припаркованные неподалеку гравилеты и отбыли в сторону города, заставив Зайца разочарованно выматериться. Охранники тоже были неплохой добычей, но захватить кого-то из руководства было бы куда желанней. С другой стороны, пропажа одного-двух охранников наверняка не вызовет такого резонанса, как нападение на их начальство, какого бы ранга оно ни было.

Ящерицы же, завершив работу, плотной толпой двинулись к приземистому зданию у самой границы космодрома, более всего напоминавшему привычный земной склад или ангар, чем, скорее всего, и являлось. Никакой охраны у входа ни они, ни люди не выставляли, видимо, за ненадобностью. Вот только интересно, за какой именно ненадобностью?..

Невидимые в наступающей темноте разведчики без помех преодолели несколько сот метров открытого пространства и разделились, выдвигаясь к намеченным целям. Заяц со своей группой выждал оговоренное время, предоставляя Махнову возможность преодолеть половину расстояния до здания, и двинулся к «крокодиловому бараку», как успел обозвать строение Чердыклиев. Вблизи ангар оказался даже больше, нежели представлялось, – одни только раздвижные двери были метров семи в высоту; сам же он тянулся метров на сто, не меньше. Двери заперты не были – как и небольшая калитка в человеческий рост в правой створке. Оставив Инвадзе снаружи, Заяц с Чердыклиевым, страхуя друг друга, вошли внутрь. Вошли – и замерли, пораженные неожиданной картиной, бесстрастно отображаемой системой ночного видения на забралах шлемов. Это был не ангар, это был… хлев. Ящеры, те самые, которыми их пугали с экранов голопроекторов и которые, согласно бытующему мнению, закономерно и бесстрастно истребляли саму человеческую расу, вповалку спали прямо на полу, между какими-то застывшими механизмами, погрузчиками, штабелями контейнеров. А уж вонь, чудовищные миазмы которой витали под сводами бывшего ангара, описать и вовсе было невозможно… Вот оттого и возникло подобное сравнение: хлев. В самом плохом смысле этого слова. Если они и были космическими захватчиками, то какими-то очень странными захватчиками.

– Чердак, – едва слышно произнес лейтенант, прекрасно зная, что встроенная в шлем аудиосистема донесет до подчиненного даже самый тихий шепот. – Что делаем? Берем?

– Угу, – согласился тот. – Только тихо-тихо. Парализатор у тебя? Давай вон того, крайнего…

– А если? – Заяц не закончил фразы, понимая, что товарищ поймет его и так.

– Тогда гранатами – и отходим, – Чердыклиев легонько хлопнул себя по разгрузке, имея в виду выданные им перед выбросом штурмовые объемно-детонирующие гранаты. – Если даже всего по парочке зафигачим, тут камня на камне не останется. Правда, уходить придется в темпе вальса. Годится?

– Давай, – не слишком уверенно согласился командир группы. – Готовь антиграв, сейчас я ему укольчик на сон грядущий сделаю. Если все срастется, вытаскиваем тихонько, и…

– Так, командир, двери сначала нужно открыть, – резонно возразил младлей. – Нам такую тушку через калитку не протащить.

– Вот, блин, точно! – раздраженно буркнул Заяц. – Ладно, иди, открывай, только тихо, а я пока нашего крокодила упокою, – старлей вытащил из кармашка тактического жилета трубочку парализатора и, как учили, сдвинул пластинку предохранителя, активируя систему принудительного впрыска сильнейшего анестетика. Если земные медики и ученые-биологи не ошиблись, пяти кубиков этого препарата было достаточно для полного «отрубона» любого живого существа весом до пятисот килограммов на срок до пяти суток.