Штрафбат под Прохоровкой. Остановить «Тигры» любой ценой! - [22]

Дымное облако вспучилось на броне вражеского танка, идущего во второй после «пантер» линии. Защелкали винтовочные и автоматные выстрелы и тут же резко выплеснулись из траншей волной неумолкающей трескотни.

Несколько фигурок впереди, в пешей немецкой цепи, упали, как силуэты в тире. Остальные осветились огневыми зубчиками. Орудие левофланговой «пантеры» с грохотом выплюнуло сноп огня и дыма. Этот грохот ударил по взводу стремительным ревом, обрушившись позади.

Пламя и дым исторглись из «пантеры», двигавшейся в центре боевых порядков, и тут же огонь открыли двигавшиеся позади средние танки. Снаряды танковых орудий рвались позади переднего края штрафников. Коптюк сообразил, что они предназначались расчетам артиллерийской батареи, развернутым между траншеями первого эшелона и рекой.

Танк, в который угодил снаряд, выпущенный ЗИСом лейтенанта Денисова, видимых повреждений не обнаруживал. Пройдя еще метров двадцать, машина качнулась и встала на месте. Видимо, меткий выстрел артиллеристов какие-то проблемы фашистскому танковому экипажу все же создал.

Несколько взрывов взметнулись в немецких порядках, обозначая стрельбу батареи. Осколочно-фугасные снаряды «сорокапяток» легли в «междурядье», накрыв осколками бегущих автоматчиков.

XIII

Наткнувшись на волну артиллерийского и тут же последовавшего за ним залпа штрафников, немецкая атака замедлилась. Пехотинцы сбились в группы, спасаясь за корпусом танков, многие залегли, пытаясь укрыться от пуль разом открывших огонь переменников.

Старший лейтенант Коптюк хорошо знал эту горячку первых секунд, когда долго-долго удерживаемая сжатой пружина наконец распрямляется и никакие приказы и команды не способны ее утихомирить. Несмотря на бесконечные предупреждения и напоминания о том, что патроны нужно беречь, в эти секунды большинство бойцов открывало беспорядочную и бесконтрольную стрельбу.

Насчет этих минут Федор особо наставлял своих замов и командиров отделений. Следить за тем, чтобы переменники, в особенности же новички, не транжирили боезапас в самом начале. В первые минуты, когда только пошла в траншеи команда «Огонь!» или условный сигнал открытия огня, боец выплескивал через свое оружие все накопившиеся страхи и эмоции. Он жал до отказа спусковой курок, не вполне осознавая, что с ним происходит.

Вот так, не отдавая отчета в собственных действиях, многие необстрелянные, из бывших интендантов и прочих снабженцев, в пять-десять минут могли запросто отправить в «молоко» три-четыре обоймы винтовочных патронов, а то и диск к ППШ или «дегтяреву». А немец за это время еще и на две сотни не подошел, и получается, весь драгоценный, наперечет сосчитанный и выданный Дерюжным боекомплект профукан на ветер.

А бой-то только начинается и может затянуться и на полчаса, и на час, и на три часа… И вот болтается потом этот никчемный доблестный воин в окопе, как кое-что в проруби, и только мешает остальным делать за него его же работу.

– Патро-оны! Беречь патроны!!! – в обе стороны от наблюдательной ячейки, во всю неслабую силу своих голосовых связок скомандовал старший лейтенант.

XIV

Слова взводного тут же подхватили, передавая от одного к другому. Коптюк позвал Степанкова и отослал его на правый фланг, к Пилипчуку, где разместился второй расчет ПТР. Ординарец должен был передать командиру первого отделения, в составе которого остался один из двух расчетов противотанковых ружей, твердое требование – не открывать огонь, пока цель не подойдет на убойные сто – сто пятьдесят метров.

На взвод выделили всего несколько обойм патронов – на три расчета по три обоймы, и две запасных остались у Дерюжного. Один расчет пэтээровцев, из второго отделения старший лейтенант отправил вместе с их командиром отделения Потаповым на выручку группе Гвоздева.

Уж очень взволнованным был сбивчивый рассказ Рябчикова о вражеских «пантерах», которые хозяйничали под самым боком штрафного батальона. Может, не стоило заваривать всю эту кашу с хождением к Телятьеву и сколачиванием группы поддержки? Сейчас, когда на позиции взвода накатывали танки, ощетиненные пулеметным и орудийным огнем, мысль о еще одном пэтээровском расчете не давала Федору покоя.

С левого фланга доносились обрывки глухой, но плотной канонады, а в бинокль, за зеленой полосой леса по направлению к колхозу, хорошо просматривались столбами подымавшиеся вверх густые клубы дыма. Большой пожар запалили гвоздевские.

Судя по скудной информации, которую удалось выудить из Рябчикова, столкнулись с разведгруппой или дозорной заставой врага. Оставить своих людей «пантерам» на растерзание Коптюк не мог.

Да, за их спинами есть артиллеристы, и по большому счету танки – их головная боль. Главная задача штрафников – не пропустить пехоту. Такую установку давал бойцам перед боем Коптюк, об этом уши прожужжал командирам отделений и исполняющим их обязанности.

По сталинградскому опыту Федор знал: надеяться на приданные в подмогу подразделения надо, а перекладывать на них свою работу нельзя. Мало-мальский урон, и чем больше, тем лучше, нужно было кровь из носу нанести немчуре уже сейчас, на подступах к траншеям переднего края.