Штормовые времена - [18]

Между пассажирами возникла странная близость. Казалось, они знают друг друга много лет. Лица, жесты, особенности запечатлелись в их памяти. Наконец на восьмой день на горизонте появились неясные туманные очертания Ирландии.

IV. Ремонт

Под звон церковных колоколов барк, печально накренившись, медленно входил в порт в голубом и безмятежном заливе Голуэй. Впервые за десять дней прекратился стук насосов. Барабанные перепонки всех, кто находился на борту, смогли воспринять колокольный звон и птичье пение.

Аделина стояла на носу корабля, подставив лицо легкому бризу, принесшему теплые запахи земли. Ее ноздри затрепетали, и она негромко рассмеялась. В это время подошел мистер Уилмот и ее услышал.

– Вам повезло, что способны смеяться, мисс Уайток, – сказал он. – Для меня же это самое удручающее возвращение.

– Почему? – воскликнула она. – Разве вы не рады снова почувствовать запахи земли и услышать звон колоколов?

– Не Старого Света, – с горечью ответил он. – Не этих колоколов. Никогда не думал, что окажусь здесь вновь. Я хочу в Новый Свет.

– Ну, вы достигните его, если только наберетесь терпения. Вы же могли оказаться на дне моря. Благодарю судьбу, что я осталась в живых!

– Вы – это другое дело. Вы молоды и полны надежд.

– Но и вы не старый! Это просто такое настроение. Оно пройдет.

– Конечно, пройдет. Рядом с вами я не чувствую никакого уныния.

Няня стояла рядом с малышкой на руках в светлом одеянии, развевавшемся вокруг ее истощенной фигуры. Она впервые вышла на палубу после приступа морской болезни. Казалось, она едва способна стоять, не говоря о том, чтобы держать ребенка. Но ее глаза с нависшими веками сияли радостью при виде зеленой земли, а маленькая Августа тянула руки к чайкам, кружившим вокруг корабля.

Филипп прошелся по палубе.

– Багаж готов! – сообщил он. – Я не оставлю на борту ничего ценного.

– Капитан сказал, что все будет в сохранности.

– Хм! В любом случае нам понадобятся наши вещи. Пробоину не заделать в один миг.

– Ты не видел моих братьев? – спросила Аделина. – Они собрали вещи?

– Вот Шолто, пусть сам за себя отвечает. – Филипп сурово посмотрел на мальчишку.

Шолто был нагружен своими пожитками, сваленными в кучу. Его лицо сияло от радости.

– Не могу дождаться, когда вступлю на родную землю! – воскликнул он с подчеркнуто ирландским акцентом. – Хвала Господу, скоро буду спать в подобающей постели и есть подобающую пищу.

– Где Конвей? – спросила Аделина.

– Я не могу его растолкать. Он все еще в кровати. С ним Мэри Камерон.

– Господи помилуй! – воскликнула Аделина.

Филипп кинул на обоих предупреждающий взгляд. Мистер Уилмот тактично отошел, чтобы не слышать.

– Она собирает его вещи, – продолжил Шолто. – Он сказал, что слишком устал, и глупая девчонка ему поверила. Она верит всему, что он говорит ей, и делает все, что он велит.

– Я об этом позабочусь, – заявила Аделина.

Нетерпеливым шагом она быстро прошла по наклонной палубе, поспешно спустилась по трапу и прошла через узкий коридор, где большинство кают было отделено от чужих глаз только занавеской. Она стояла под дверью каюты Конвея и прислушивалась, но вокруг было столько шума и криков, что ничего не слышала. Она открыла дверь.

Конвей лежал, развалившись на койке, со счастливой улыбкой, его светлые волосы падали на лицо, а большие зеленоватые глаза следили за каждым движением Мэри Камерон, которая под его присмотром склонилась над чемоданом, тщательно упаковывая его туалетные принадлежности.

– Ну и ну! Чудное зрелище! – воскликнула Аделина. – Ах ты, ленивая свинья, Кон! Вставай-ка и сделай все сам! Мэри, тебе должно быть стыдно. Почему ты не помогаешь своей матери?

Мэри подняла вспыхнувшее лицо.

– Для матери все уже сделано, и она отдыхает до высадки на берег, – ответила она с легким вызовом.

– Тогда иди и сиди с ней. Разве тебе не известно, что нельзя оставаться наедине с молодым человеком в его каюте? Неужели ты объездила полмира и ничему не научилась?

– Мама велела мне бояться индейцев, китайцев и французов, – ответила Мэри. – Но не велела мне бояться ирландцев.

Аделина едва удержалась от смеха, но сурово продолжила:

– Значит, она ошибается, потому что они хуже всех. А сейчас беги. Если Кону понадобится помощь, я ему помогу. – И она вытолкнула Мэри из каюты.

Аделина подошла к брату, взяла его за ухо и наклонилась близко к его лицу.

– Кон, – спросила она, – ты обращался с этой девушкой дурно?

– Клянусь, я не говорил Мэри ничего такого, чего ты не слышала бы… или ее мать.

Она его отпустила.

– Слава богу! А сейчас вставай и собирай вещи.

Поднялась суматоха: с борта сходили те, кто не собирался покидать корабль до прибытия в Квебек. Они вышли со своими пожитками в руках, бледнее, чем когда отправлялись в путь. Кто-то был взволнован, кто-то несчастен, некоторые заливались слезами. Бедную домашнюю скотину выводили с корабля, некоторые животные были так слабы, что едва могли переставлять ноги. Впрочем, птица перенесла приключения легче грязного и растерянного скота. Козочка Мэгги, которую взяли для кормления Августы, была единственным исключением. Казалось, она нисколько не страдала, а стучала копытцами, позвякивая колокольчиком.