Штормовое предупреждение - [116]

— Думаю, твой выбор не совсем оправдан. С домашней птицей пьют красное, и уж тем более с дикой, с дичью.

— По-твоему, я дикая? Тогда попробуй приручить.

Она не смеется… чуть опустив ресницы, она смотрит на него совершенно серьезно. Чарли слегка краснеет и снова утыкается в перечень вин и напитков. Он не очень уверен, что перепелок можно считать дичью, их ведь теперь разводят, но все равно чувствует себя победителем.

— Подойдет хорошо охлажденное "Божоле"… или "Кот-дю-рон". Или красное бургундское.

— Я полагаюсь на тебя, Чарли. Я вижу, ты прекрасно знаешь, что надо делать.

"Еще бы мне не знать", — горделиво думает Чарли, уже почти не сомневаясь в собственной неотразимости. Тогда попробуй меня приручить. Он допивает виски. Приятное тепло разливается по жилам, как всегда после трех-четырех глотков. Он закуривает и удобно откидывается на спинку стула, держа сигарету двумя пальцами, верх элегантности… Чарли страшно доволен собой. Роковой мужчина, настоящий Рок Хадсон. А ведь на самом деле развод оказался для него благом. Теперь он успешный бизнесмен, солидный мужчина зрелого возраста, ну да, очень зрелого, ну и что? Хорошее вино с годами делается только лучше. Остановились на "Кот-дю-рон". Когда официант его принес, Чарли понюхал пробку, потом покрутил темно-красную жидкость в бокале, посмотрев на свет, резко потянул носом, чтобы почувствовать аромат. Букет, похоже, был так себе, но Чарли кивнул и отпил огромный глоток. На вкус вино оказалось резковатым, и градусов почти не чувствовалось, тем не менее Чарли милостиво улыбнулся. Черт с ним, с вином, у него на сегодня есть дела и поважнее.

— Пойдет.

Кивнув в ответ, официант разлил вино по бокалам. Еда тоже оказалась так себе, но Чарли некогда было высказывать свое недовольство, отвлекаться на всякую ерунду. Он чувствовал, как колени Сьюзан прикасаются к его коленям, и, к великому своему удивлению, обнаружил, что член его робко начинает твердеть. После отъезда Морин — впервые по собственной инициативе. Чарли вдруг слышит свой громкий смех и видит, как вспыхивает Сьюзан. Она прелесть. Алое платье, розовые щеки, темные волосы с серебристыми прядками. Лиф платья упруго круглится на аппетитных грудях. Заиграла музыка, Чарли с радостью узнает знакомые каскады струнных: "Кармен" Мантовани. Это знак судьбы, теперь Чарли не сомневается, что все будет хорошо. Небеса к нему сегодня благоволят. Оба завершают ужин огромным пудингом "дзабальоне"[115]. Когда Чарли приносят огромный счет, он демонстративно протягивает официанту золотую карточку "Америкэн Экспресс". А после Сьюзан резко наклоняется над столом, ее лицо всего в нескольких дюймах от лица Чарли. Он чувствует запах духов, восхитительно плотский, земной; если бы запахи имели цвет, этот был бы коричневым, как глина, с примесью кроваво-красного. Чарли выпил примерно восемь бокалов вина, и теперь ему все было нипочем, сегодня он стреляет только в десятку. Как только они вышли из ресторана, Чарли обнял Сьюзан за талию, и она сделала то же самое, вполне непринужденно, ну, почти непринужденно и спокойно. Они направились к стоянке такси. Чувствуя, как она к нему прижимается, ощущая на своей щеке ее дыхание, Чарли не верил собственному счастью, потом радость сменилась гордостью, потом философским "а что тут такого особенного?".

— Я отвезу тебя домой? — полуспрашивая-полуутверждая, говорит Чарли, когда они подошли к стоянке и к ним направился толстяк в шоферской куртке, с волосами, забранными в хвост.

— Домой — это куда? — решается уточнить Сьюзан, и Чарли уже не удивляется ее словам.

— Ко мне, — тут же выпаливает он, как нечто само собой разумеющееся.

Машина резко трогается, как раз в тот момент, когда Чарли прильнул к губам Сьюзан. Он уже забыл эти ощущения, он почти тридцать лет целовался только с Морин, а после вообще ни с кем. Он забыл, что сердце может так трепетать от сладкой истомы.

Теперь, когда лицо Сьюзи было совсем рядом, он видит, что она не так уж моложава, что в глазах ее затаилось слишком хорошо знакомое ему отчаянье. Ну и пусть, пусть… Чарли весь растворился в этой ласке, которая согревает и нежит, как солнце… когда из английской зимы вдруг попадаешь в жаркую страну, всего на несколько дней отпуска.

Расплатившись с таксистом, он долго не может попасть ключом в прорезь замка. Через пару минут они, не сказав друг другу ни слова, поднимаются в спальню. Чарли тут же побежал в ванну, почистил зубы и, аккуратно сложив рубашку и брюки, переоделся в пижаму. Когда он вернулся, Сьюзан уже лежала, укрывшись одеялом. Чарли заметил, что плечи у нее голые. Она что-то рассматривает. Чарли узнал фотоальбом, который он швырнул на пол, когда искал платки.

— Прости, что я без спросу.

Чарли уверен, что там семейные фотографии, жена, он чувствует себя крайне неловко. Но, заглянув через плечо Сьюзан, не видит ни одного знакомого лица, только десятки снимков пристройки, на разных стадиях строительства, с разных ракурсов, они распиханы в строго хронологическом порядке, начиная с "закладки первого кирпича". "Исторический момент! Начало великой стройки!"