Шторм Времени - [80]

Я несколько мгновений наблюдал, как закрывается дверь, и, когда повернулся, увидел первую обезьяноподобную голову, появившуюся краем склона ярдах в сорока от меня. Я схватил ружье и уже почти поднес его к плечу, когда понял, что не смогу стрелять. У меня не оставалось времени на выстрел. Нужный момент и расположение линий, которых я дожидался, уже обрушивались на меня. Я просто не мог терять времени на убийство. Все еще стоя с полувскинутым к плечу ружьем, я мысленно вернулся обратно в картину переплетения вселенских сил, в то же время продолжая видеть происходящее как будто сквозь обратный конец телескопа. Я видел, как темная фигура поднимается во весь рост и приближается, а за ней одна за другой появляются другие, и вот в мою сторону направляются уже четверо, не замахиваясь ножами для броска, а держа их в руках, как бы желая прикончить меня наверняка.

Это был последний момент. Расположение, которого я дожидался, готово сформироваться. Я почувствовал силу своего гештальта монад, и наконец меня пронзило чувство уверенности в том, что задуманное получится. Четверо эксперименталов были уже на полпути ко мне, и теперь я ясно понимал, что правильно понял картину расположения линий. Я смогу осуществить то, что собирался, а буря, которая поднимется вслед за исчезновением туманных стен, приведет эксперименталов в панику, и они разбегутся. Но ценой всего этого будет моя жизнь. Я ждал этого и был готов.

Я стоял в ожидании эксперименталов, а тем временем нужная картина всецело захватила меня. В последнюю секунду из-за края обрыва показалась совсем другая голова и ко мне метнулось другое тело. Это был Санди, но подоспел он слишком поздно.

Картина, которую я ждал, наконец взорвалась в моей голове, и момент настал. Я нанес удар, подкрепленный силой всего стоящего за мной гештальта. Ткань шторма времени содрогнулась, затрепетала и наконец стала единым целым – сомкнутая воедино равновесием сил. В тот же миг все происходящее вокруг вдруг потухло подобно перегоревшей лампочке.

Глава 21

Мир возвращался постепенно, капля за каплей. Я чувствовал, как меня овевает теплый ветер. Я чувствовал его на лице и руках, чувствовал, как он шевелит мою одежду. Ветер был довольно сильным, но не ураганным. Я открыл глаза и увидел, как по голубому небу несутся клочья изорванных ветром облаков. Я почувствовал спиной и затылком твердую, усыпанную камешками землю, а на правое мое бедро тяжело, как гиря, давил какой-то груз.

Я сел. Я был жив – и невредим. Вдали за краем обрыва, из-за которого появились эксперименталы, больше не было туманной стены – только небо и бескрайние просторы. Я огляделся и увидел на земле четыре черных тела, лежащие практически в ряд. Ни одно из них не подавало признаков жизни, и, приглядевшись, я понял, насколько сильно они изорваны когтями и клыками. И наконец я опустил глаза и увидел Санди.

Он лежал, вытянув голову так, что она лежала на моей ноге, и из-за его плеча торчал один из листовидных ножей. По земле тянулся, должно быть, пятнадцатифутовый кровавый след, оставленный им, когда он полуполз-полутащился ко мне. Челюсти было приоткрыты, а зубы и десны вымазаны кровью, причем явно не его. Глаза леопарда были закрыты. Веки не шевелились, челюсти тоже. Он лежал совершенно неподвижно.

– Санди! – позвал я. Но, поскольку его уже не было, он меня не услышал.

Я ничего не мог сделать, но все же как-то ухитрился приподнять его израненную голову и прижать к себе. Я был совершенно обессилен. Я закрыл глаза и некоторое время сидел, обняв его голову. Наконец вокруг меня послышались какие-то звуки. Я открыл глаза и увидел, что остальные, когда гештальт распался, вышли из депо и стоят, разглядывая новый мир. Мэри стояла рядом со мной.

Тек и Эллен находились футах в тридцати от круглого дома. По-видимому, он развернул джип и уже немного отъехал, собираясь вернуться в лагерь. Но потом почему-то снова остановился и сейчас вылезал из машины, с правой руки его небрежно, дулом вниз, свисало ружье, возможно, одно из тех, что я забросил в депо. Эллен уже вылезла из джипа и стояла в нескольких футах поодаль, глядя на него.

– Уходи, – говорила она ему в этот момент. – А я пока не могу. Теперь у него нет даже Санди.

Я вспомнил, насколько много для нее значил Санди в первое время после того, как я нашел ее. И насколько больше, чем можно было ожидать, он от нее терпел. Но она всегда любила его. А я – я воспринимал его как должное. Потому что он был полоумный. Безумный, безумный котяра. Но какое имеет значение, почему тебя любят, если тебя действительно любят? Вот только я никогда не осознавал, сколь большую часть своей души, до этого дня и часа, я отдавал ему.

Тем временем Эллен пошла прочь от Тека и джипа.

– Вернись, – сказал Тек.

Она не ответила. Она прошла мимо меня в депо через дверь, которая открылась перед ней. В сравнительно неярко освещенном пространстве зала она будто растворилась.

Губы Тека искривились, а лицо приобрело дикое выражение.

– Только без глупостей, – послышался напряженный голос Билла.

Я повернул голову и увидел его. Он был бледен, но решителен, а в руках держал один из дробовиков. Расстояние для дробовика было, пожалуй, чересчур большим, но сомневаться в серьезности намерений Билла не приходилось.