Шторм Времени - [107]

– Я придерживаюсь того же мнения, – сказал я. – Даже будь мы уверены в победе, я вовсе не хотел бы, чтобы был разрушен наш городок и убит хоть один наш человек. Кроме того, Пола уговаривает меня присоединиться к ней на следующий год или два – до тех пор пока она не установит контроль над всем остальным миром...

Тут все заговорили одновременно.

– Ладно, ладно, подождите, дайте мне досказать! – прервал я их. – Если я решу отправиться с ней, это вовсе не означает, что я обязательно пробуду с ней два года или даже год. Но если это лучший или единственный способ обеспечить безопасность всех остальных живущих здесь, то нет ничего страшного в том, что я некоторое время проведу с ней. Это самый дешевый способ откупиться от нее.

– Но как же мы здесь будем без тебя? – горячо возразила Мэри.

– Да будет тебе, – сказал я. – Все равно ведь всем здесь управляете вы. А я просто сижу да читаю книжки. Вы вполне можете обойтись без меня.

– Марк, – настоятельно произнес Билл, – вы нужны здесь отнюдь не потому, что исполняете какие-то конкретные обязанности. Вы просто необходимы нам – вы ось всей нашей общины.

– Да пусть катится на все четыре стороны, – высказалась Эллен. – Если ему этого так хочется. Билл недоуменно уставился на нее.

– Надеюсь, ты это не серьезно?

– Ладно, шучу, – скривив рот, пояснила Эллен. – Но все равно меня это раздражает.

Она сложила руки на груди и сердито посмотрела на меня.

– А как же шторм времени? – спросил Билл. – Как вы сможете продолжать работать над тем, чтобы раз и навсегда покончить с ним, если уйдете с Полой? Что, если баланс темпоральных сил, который нам удалось установить, нарушится в то время, когда вы будете отсутствовать? Что, если это случится прямо завтра?

– Если баланс нарушится завтра, я смогу лишь снова попробовать восстановить его так же, как и в первый раз.

– Но ты не сможешь этого сделать, если тебя здесь не будет, – по-своему справедливо заметила Мэри.

– Не говори чепухи, Мэри, – решительно возразил я. – Пола нуждается в стабильной Земле не меньше, чем мы. Если баланс нарушится и снова появятся движущиеся туманные стены, она тут же отправит меня обратно, чтобы я восстановил равновесие.

– Порнярск говорит, что в следующий раз равновесие так легко восстановить не удастся, – вмешался Билл. – Что вы на это скажете?

– Ну что ж, не так легко, значит, не так легко, – ответил я, обращаясь ко всем. – Говорю вам, я сейчас еще не в том состоянии, чтобы сделать со штормом времени что-нибудь более существенное, чем в прошлый раз.

Несколько секунд никто и ничего не говорил. Молчание было колючим как пригоршня иголок.

– Кстати, – спросила Эллен, – ты советовался с Порнярском? Думаю, ты кое-чем ему обязан и не можешь уехать, не поговорив с ним.

Должен признаться, я совершенно забыл о Порнярске. Аватара никогда особенно не интересовался и не участвовал в наших чисто человеческих совещаниях по проблемам поселка, и в результате, когда предстояло принимать какие-либо решения, я совершенно забывал о нем. Эллен была совершенно права. Лишившись помощи Порнярска, я вообще ничего не смогу поделать со штормом времени. Если я просто уеду с Полой и он решит, что я плюнул на шторм...

– Я еще не советовался с ним, – признался я. – Но, конечно, не премину сделать это. Думаю, прямо сейчас и поговорю. Он у себя в лаборатории?

– Скорее всего, – кивнул Билл.

– Он там, – подтвердила Эллен. – Я только что его видела.

Ее слова обратили на себя мое внимание. Насколько я помнил, Эллен никогда не обращала внимания на Порнярска. Я вернулся во дворец и длинными коридорами отправился в лабораторию. Проходя мимо маленького внутреннего дворика, где хранилось тело Санди, я под влиянием порыва остановился и решил взглянуть на него.

Я не был здесь уже несколько месяцев. Долгое время мне было больно даже вспоминать о леопарде, хотя теперь наконец причина боли стала понятна, а сама боль практически ушла, но привычка избегать его все еще была сильна. Но сейчас у меня вдруг возникло ощущение, будто я непременно должен сказать полоумному коту, как будто он по-прежнему был жив и, если меня долго не будет, может забеспокоиться, что я уезжаю. Во дворике под открытым небом, куда я вышел, царила почти полная темнота, и освещал его только свет звезд. Весенний вечер был прохладен, и я невольно поежился. Я прикрыл дверь, через которую вышел сюда, и включил освещение. Дворик внезапно залил свет, да такой яркий, что стало больно глазам. Справа от себя я увидел прозрачный саркофаг, в котором лежал Санди.

Он напоминал прямоугольный аквариум высотой фута в три, установленный на деревянном постаменте, размерами напоминающем кофейный столик. Саркофаг был заполнен тем же похожим на жидкость веществом, которым была заполнена имитирующая вселенную установка Порнярска и которое, как я понял со слов аватары, на самом деле являлось чем-то вроде измененного состояния пространства – если только вообще можно себе представить, что ничто может пребывать в разных состояниях. Как бы то ни было, по словам Порнярска, оно предохраняло тело Санди от течения времени, любого времени. В результате тело леопарда и сейчас находилось абсолютно в том же состоянии, в каком пребывало через два часа после его гибели, когда Порнярск поспешно поместил его в быстро сооруженную им модификацию экстратемпорального контейнера.