Шторм - [64]

В зоне ожидания стояли пять машин, Рино понял, что желание перебраться через Вестфьорд возникло не у многих. Он подошел к краю погрузочного понтона и посмотрел на море. Отсюда волны казались не такими огромными, и он попытался представить, как паром легко пробивает себе путь через них. Сейчас, когда наихудшие опасения угасли, он по старой доброй привычке разозлился на Хелену. Такого сложного дела ему еще не приходилось расследовать в одиночку, и все-таки она отправила сюда Иоакима, закрыв глаза на надвигающийся шторм. Видимо, у нее нашлись дела важнее сына, и он подозревал, что в приоритете у бывшей жены был этот чертов голландец.

Нетерпеливо походив какое-то время по причалу, он снова набрал номер Фалка и был крайне удивлен, услышав голос напарника на другом конце провода.

— Бергер? Вы где? — сильный шум заполнил его уши, напарник явно находился в эпицентре шторма.

— Я здесь. Здесь.

Рино понял, что что-то случилось, но ни времени, ни сил для того, чтобы подумать о душевном состоянии коллеги, у него не было. Ему нужна была любая помощь.

— Я жду своего сына, Иоакима, — сказал он. — Он прибудет на пароме. Боа все еще не нашелся, но мне кажется, я знаю, где он. И кто попытался его убить.

— Вы. все знаете?

— Мне так кажется, Бергер, но мне нужна ваша помощь.

На другом конце провода было тихо. Только шум ветра.

— Это Рейдар Холм. Кораблекрушение, в котором он спасся, было подстроено. Он убил свою жену ради денег.

В ответ лишь завывание ветра, а потом снова голос напарника:

— Ничего вы не понимаете, — сказал он. — Совсем ничего.

Глава 66

Фалк все так же сидел на месте злодеяния. Слезы стыда, поддерживаемые усиливающимся ветром, струились по его щекам.

Рино Карлсен. Примчался из Будё и взялся за дело о скелете с таким рвением и энтузиазмом. И ведь напарник ничегошеньки не понимает. Самое страшное произошло не в Винстаде. Самое страшное произошло здесь. Именно здесь. И он в этом замешан.

Глава 67

Паром медленно прорезал бурлящие волны и тяжелые штормовые облака. Он гораздо лучше держался на воде, чем представлял себе Рино, и все же на то, чтобы осторожно пристать к понтону, ушло довольно много времени. Один из матросов первым сошел на берег, и Рино увидел, как он жестами показывает, что в обратный рейс паром не пойдет. Затем появились первые машины и, наконец, мертвенно-бледная фигура в широких штанах, пошатывающаяся на нетвердых ногах. Рино, у которого всегда были очень теплые отношения с сыном, обнял его так крепко, как уже много лет не обнимал.

— Все нормально?

Иоаким покачал головой.

— Тошнит?

— Ужасно. Четыре раза сблевал.

— Сейчас поедем домой и найдем чего-нибудь поесть.

— О, нет, только не есть, — Иоаким яростно тряс головой. — Что с тобой стряслось?

— Со мной?

— Волосы.

— А, это. Парикмахерша перестаралась, только и всего.

Вернувшись в машину, Рино отправил Хелене сообщение, что Иоаким благополучно прибыл, и тут он вспомнил о насущных делах.

— Иоаким, я сейчас по горло занят делом об убийстве.

— Занят? Я думал, вы нашли скелет из тысяча восемьсот какого-то года.

— Мужчина с сильнейшими ожогами похищен и сейчас умирает где-то.

— Шутишь?

— К сожалению, нет. И это значит, что мне придется уйти на поиски.

— Без проблем. Меня все равно блевать тянет.

Иоаким без особого интереса посмотрел на сундук и переставил его на заднее сиденье.

В этот момент уличные фонари мигнули. На лобовом стекле появились первые капли дождя, а через секунду дождь превратился в мокрый снег.

— Стой!

Иоаким открыл дверь еще до того, как Рино успел остановиться, так что ветер вернул рвотные массы обратно в машину и расплескал по панели управления.

— Прости.

Иоаким опустил затылок на подголовник и закрыл глаза. Лицо было белым, как мел, а шапка, в которой, как было задумано, он должен был казаться крутым, делала его маленьким и беззащитным.

Рино осторожно потрепал его по голове.

— Кричи сразу же, как почувствуешь, что подкатывает.

Иоаким, все еще не открывая глаз, кивнул.

Фонари, опасно раскачивающиеся на ветру, снова мигнули. Он подъехал к мосту через Дьюпфьорд, представлявшему собой бетонную конструкцию длиной сто пятьдесят метров. Пока он осторожно пробирался по мосту, тяжелые волны разбивались о скалы с обеих сторон, брызги морской воды обдавали машину.

— Они сказали, обещают ураган, — сказал Иоаким.

— Ураган?

— Мммм. Матросы на пароме говорили об этом.

Видимость ухудшалась с каждой минутой, дворники работали на пределе, пытаясь смести мокрый снег. Рино понял, что его ждет очень трудная ночь.

Наконец впереди, словно восход солнца на горизонте, показались огни Рейне.

— У тебя все в порядке, Иоаким? Ну, если не считать тошноты?

Иоаким скептически взглянул на отца.

— Опять мама пожаловалась?

— Не пожаловалась. Ей просто кажется, что ты какой-то раздраженный в последнее время. Это из-за Рона? Знаешь, эти голландцы.

— Рон клевый.

— Может, из-за меня? Сердишься, что я уехал?

Иоаким надвинул шапку на глаза.

— Я приехал четыре минуты назад, а ты уже начинаешь!

— Извини, Иоаким. Я не хотел. Сейчас мы просто едем домой.

Они доехали до Рейнехалсена, извивающиеся полоски света едва пробивались через потоки дождя со снегом. Как только он свернул в сторону Рейне, мир померк.