Шторм - [26]

— А у мамы подруга во фьорде погибла. Лодка затонула и утащила ее за собой. Ее мужа нашли на следующее утро, истощенного, но живого. Ему удалось доплыть до берега. Они только что поженились и все такое. Лодку в восьмидесятые нашли дайверы-любители, так что фьорд не настолько глубок, как кажется.

— В восьмидесятые? То есть это случилось раньше?

— В шестидесятые.

Рино оглядел горный склон, перед его глазами возникла сцена смертельной битвы в бурлящих волнах, отполированные до гладкости валуны были единственным средством спасения. В Рейне, конечно, было очень красиво. Но природа жалости не знает.

Как по заказу, ветер переменился, похолодало, и через час пикник был закончен. Рино сделал вид, что не заметил намек на скорую встречу, и снова направился в участок.

Недопитая чашка кофе, стоящая между газетными вырезками Симскара, свидетельствовала о том, что заходил Фалк. Найденный труп произвел на него более сильное впечатление, чем он показывал. Симскар, замкнувшийся в своей немоте, ведущий жизнь отшельника, но при этом, очевидно, желающий отомстить тому, кто виноват в несчастьях его жизни, внезапно предстал весьма интересной фигурой. Целая пачка газетных вырезок о пожаре в гараже свидетельствовала о крайней заинтересованности в этом событии, как и то, что он подготовился и в открытую посетил пострадавшего. Поэтому Рино решил побольше разузнать о том, кто переехал в Рейне в конце зимы.

Для начала он зашел на страницу Государственного бюро статистики, где, к своему большому удивлению, обнаружил всего трех человек по имени Сигурд Овесен. Затем он позвонил в местное отделение Управления труда и социального обеспечения, чтобы проверить сведения о пособии по нетрудоспособности, назначенном Сигурду Овесену. С неприкрытым раздражением женщина на другом конце провода перекидывала его с одного внутреннего телефона на другой, а потом сообщила, что не может отыскать в местной системе никого с таким именем. Звонок в реестр населения подтвердил то же самое: в муниципалитете Москенес никакого Сигурда Овесена не проживало. Повинуясь внезапному желанию, Рино набрал в строке поиска слово «маска». Как он и предполагал, количество найденных страниц было огромным, и он начал их пролистывать. Здесь была информация о ритуальных масках, божественных и демонических, и вдруг, открыв явно непрофессионально сделанную страницу, Рино увидел почти точную копию той маски, которая висела на полке перед его глазами. Она символизировала совсем не то, что ожидал инспектор.

Глава 26

Новые дома появились на предгорье, они были выше, чем когда-то строили рыбаки, и просто служили укрытием для тех, кто хотел на себе почувствовать, как жили в древние времена. Старую лавку давно отреставрировали, сейчас здесь размещался знаменитый ресторан. Фалк пару раз обедал здесь, но каждый раз возмущался ценами, явно рассчитанными на немецких туристов с их толстыми кошельками и солидными пенсиями. Туристический сезон был давно закончен, так что ему удалось осмотреть красный домик с двумя пристройками, напоминающими скворечники, и не привлечь к себе ненужного внимания. После обеда у лавки всегда было оживленно, в том числе потому, что мальчишки надеялись, что им перепадет конфетка-другая от пьяных рыбаков. Поверх старой лестницы был установлен деревянный помост. Значит, здесь-то он и сидел, поглядывая на смутьяна и наслаждаясь колой. Он не допил напиток до конца, когда получил беззвучное приглашение — в обмен на пару глотков. Несмотря на то что он ненавидел того, другого, и никогда не смог бы простить ему то, что тот сделал, он все-таки протянул ему бутылку. И смутьян выпил — причем не глоток, а все до конца. Затем кивнул, мол, пойдем со мной, как будто во время того самого садистского поступка завладел мальчишкой. И тут Бергер сделал невообразимое: он поднялся со ступенек и сел на багажник велосипеда. Сидя там, глядя в спину перед собой, он почувствовал себя заложником. Воспоминание о злодеянии снова всплыло перед глазами, более реалистичное, чем когда бы то ни было.

Это случилось, когда он еще жил в Теннесе на краешке мыса, казавшегося островком в открытом море. Мать отправилась за покупками в Рейне, отец вышел на рыбалку. Обычно ему нравилось оставаться одному, но на этот раз не успел он помахать матери на прощание, как все лампочки системы безопасности в его голове тревожно замигали. Он решил остаться дома, но у того, другого, видимо, был какой-то встроенный радар, сигнализировавший ему о любой предоставляющейся возможности. Из окна Бергер увидел, как в море вышла дряхлая лодка, которую не смолили черт знает сколько лет. Уже через несколько гребков веслами стало понятно, куда именно она направляется. Лодка причалила, при этом тот, второй, даже не взглянул на дом семейства Фалков. Он знал, что мальчик дома один и что у него море времени. Медленно и размеренно он поднялся к дому, в ожидании остановился у входной двери, как будто уверенный, что жертва придет к нему добровольно. Так и случилось. Бергер Фалк не смог усидеть дома, избежав неминуемого. Он вышел из дома. Ты один. Сам знаешь, когда женщина выбирается на материк, это надолго.