Шторм - [22]

— А этот Герой, как вы его называете, — в голове у Рино возникла ассоциация с лошадью одного из героев старого комикса, который он иногда почитывал. — Он в состоянии как-то общаться?

— У него обожжено все тело. Изредка нам удается получить ответы на наши вопросы, чаще всего в форме кивка или поднятого пальца. Но обычно он лежит неподвижно, как будто и вовсе не хочет или не может общаться с нами.

В голове у Рино всплыли слова начальника пожарной инспекции. С этим происшествием что-то определенно не так.

— А можно мне взглянуть на него на минутку? Мы как раз заканчиваем отчет о происшествии. Рино солгал, но медсестру такое объяснение вполне устроило, она указала инспектору на палату напротив.

— Думаю, он спит, — прошептала она, прижимая палец ко рту и открывая дверь.

В комнате царил полумрак, свет лишь слегка проглядывал из-за закрытых штор. Рино сразу же обратил внимание на запах — смесь духов и дезинфицирующих средств. Он мог различить лишь контуры того, кто лежал на кровати. С того места, где он стоял, лицо пациента казалось наполовину стертым, похожим на маску забальзамированных фараонов. Дверь закрылась, он остался наедине с обитателем палаты. Запах усилился. Врываться вот так в чужой дом было крайне неприятно, и все же Рино подошел поближе к кровати. Слабый шуршащий звук подсказал ему, что пострадавший спит. Инспектор знал, что мужчина был сильно обожжен, однако на деле увечья, вызванные взрывом газонокосилки и нескольких литров бензина, оказались намного хуже, чем он себе представлял. Вместо глаз остались лишь застывшие после пламени ямы. От ушей сохранились только кусочки хрящей и кожи, а нос. Рино затошнило, он отвернулся. Замерев от отвращения, инспектор почувствовал какое-то движение за своей спиной. Он одолел рвотный инстинкт и обернулся. Пострадавший был все так же неподвижен. Может быть, он просто вздрогнул во сне? Или все же заметил, что в палате кто-то есть? Рино медленно отошел от кровати. Возможно, из-за недостатка освещения инспектор не мог отделаться от мысли, что обожженное лицо напоминало ему маску. Не хватало только кроваво-красных зрачков.

Глава 20

Бергер Фалк завязывал шнурки, стоя на лестнице. Он задумал сходить на работу, помочь новому инспектору, которого явно заинтересовало дело о найденных останках. Дело, конечно, выеденного яйца не стоит: погибший был мальчиком на инвалидном кресле, который вовсе не утонул, как все вокруг думали на протяжении этих десятилетий. Известно же, что отец его избивал, видимо, однажды он перестарался и, чтобы скрыть свое преступление, сбросил кресло в море. Отцы-садисты зачастую мастера прятать свои злодеяния. Даже в слепой ярости внутренний голос шепчет им, что нужно бить только там, где синяков не будет видно. И при всех обстоятельствах они внимательно следят за тем, чтобы казаться любящими и заботливыми.

При мысли об отце, который на людях всегда мило улыбался и по-дружески похлопывал его по плечу, Фалк изо всех сил потянул за шнурки. И в этот миг, склонившись над левым ботинком, он отчетливо увидел перед собой мальчика. Фалк моргнул, стараясь избавиться от видения, но вместо металлической лестницы и мисок с засохшим кошачьим кормом он увидел самого себя, сидящего на бетонных ступеньках. Сквозь зеленоватый отсвет он разглядел мальчишку, тот стоял к нему вполоборота и с ухмылкой наблюдал за ним через плечо.

Фалк все так же стоял, пытаясь вспомнить все детали. Он сидел на ступеньках, пристально наблюдая, как тот, другой, идет по тропинке от дома, возле которого он сидел. Мальчик улыбнулся ему, хотя друзьями они никогда не были. Где же это было? Фалк зашел в дом, отыскал фотоальбом размером с газету, куда он вклеивал черно-белые фотографии из прошлого. Какие-то родственники, умершие еще до его рождения, а вот — маленький Бергер. Фалк внимательно перелистывал альбом, и наконец на одной из последних страниц увидел ту самую лестницу из видения. Дверь была распахнута настежь, а вела она в землю обетованную всех детишек в Рейне — в продуктовую лавку. Постепенно все всплывало в памяти. Отец в очередной попытке откупиться от своей совести дал ему какую-то мелочь. Он заполучил ложку с жженым сахаром и, хотя в карманах теперь было почти пусто, чувствовал себя богачом, потому что у него были те самые кристально-коричневые бриллианты, на которые он часами любовался в витрине магазина. К тому же в этот раз денег хватило на кое-что еще. Он купил бутылку колы! Маленькую бутылочку из зеленого стекла. Он отпивал из нее раз за разом и через стекло видел взгляд другого мальчика. Удивительно, но он был счастлив, что тот обратил на него внимание. Несмотря на то, что произошло пару лет назад.

Глава 21

Наконец он сделал то, о чем мама просила его все эти годы: бросил вызов своему страху. Но все прошло совсем не так, как он себе представлял. Ведь у того, кто лежал в постели, не было глаз, в которые можно было бы взглянуть. И нельзя было убедиться, раскаивается он или нет. Но все-таки в каждом тяжелом вздохе обожженного он почувствовал мольбу о прощении. Ну, хоть что-то.

Шур вышел из палаты опустошенный и теперь сидел на кухне и размышлял, что, в общем-то, никогда ему особо не давалось. Он избавился от страха? Или нет? Шур взглянул в окно и сразу же заметил фигуру, которая повернула на тропинку к дому. Еще через пару секунд он понял, что человек одет в полицейскую форму.