Схрон. Дневник выживальщика - [120]

— Ай!

Ленкин крик заставил меня вздрогнуть и выхватить револьвер.

— Что такое, дорогая?

— Запнулась об эту фигню!

Я наклонился, мое лицо под полярной маской расплылось в улыбке. Цинк с патронами! Семерочка! Видать, выпали из саней.

— Ништяк, Ленусик! Смотри под ноги внимательней и остальное барахло отыщем. И вкусняшки, которые ты прикупила для меня.

— Если их не съели еще твои чокнутые приятели!

Я мысленно сосчитал до пяти, чтобы унять свою ярость. Умеет, блин, обнадежить моя вторая половинка.

— Держи, — протянул ей ящик с патронами.

— Зачем? Ой, какой тяжелый…

— Понесешь.

— А ты?

— А я буду обеспечивать безопасность. Нашу безопасность, любимая. Кругом дикий лес. Посмотри. Вполне возможно, что кто-то недобрый смотрят на нас из этой голодной темноты…

— Мне и так страшно! Зачем ты еще больше напугал?

— Чтобы ты не расслаблялась. И не голоси так на всю округу.

Хвала северным духам, подействовало! Последние полчаса мы идем в сказочной тишине. Только снежок скрипит под ногами. Наконец, мне стало жаль девушку, забрал ящик. А то еще свалится от усталости, совсем ведь запыхалась. Из-под расстегнутой шубы валит пар, шапочка набекрень.

— А как же опасность? — громко прошептала Лена.

— Держи Сайгу!

Я закинул цинк на плечо и, весело насвистывая, двинулся дальше.

Вскоре попалась баночка. Зеленый, мать его, горошек, прочитал я надпись. Ух ты, салатик «оливье» решила приготовить моя ненаглядная. Сунул ништяк в карман. Метров через сто, как старый дружище, отыскался рюкзак. Вот это вообще зашибись! Отряхнул от снега. Даже НАЗ и термос тут как тут. Что еще нужно суровому выживальщику на бескрайнем Севере? Я запихал цинк в рюкзак, который накинул на свои могучие плечи. Забрал у Ленки карабин.

Эх, найти бы остальное добро… теперь гляжу под ноги более внимательно. За изгибом дороги я увидел свет. Слева в глубине леса мелькают багровые всполохи. Тут же припал к земле. Кто там? Свои или чужие? Велев девушке замереть и не двигаться, я метнулся вперед, словно изголодавшийся хищник. Крутяк, хоть Ленка заценит меня в деле.

Старался не шуршать и не задевать сухие ветки, двигаясь в глухом снегу, как уж по утренней росе. Тяжесть верной Сайги вселяла уверенность в быстрой расправе над чужаками. Что ж, моя паранойя никуда не делась, хорошо. Без нее было б не так интересно выживать в этом жестоком мире.

Но вся моя скрытность не пригодилась. Это друзья. Я услыхал кашляющий смех Егорыча и слегка заплетающийся голос Валеры, который рассказывал что-то про веб-сайты и программирование. Вот гады! Устроили привал без моего приказа. Хотя, кто я такой, чтобы им указывать? Командиром меня никто не назначал. Я с шумом выпрыгнул из кустов и приблизился к огню. Старый рубил сучья и аккуратно укладывал в большую кучу, айтишник расположился на бревнышке, нога на ногу. В руке моя термокружка. В центре композиции аппетитно скворчащая над огнем туша оленя.

— О, Санек, чего так долго? — заулыбался Валера. — А где Лена, ик?

— Не понял, у нас что тут, пикник с шашлыками? — хмуро спросил я. — Ваш костер с дороги видно!

— Ты не серчай, но отдых тоже нужон! — молвил дед, прикладываясь к фляге.

— А тебе не лишко будет, Егорыч?

— Так это же для сугреву…

Действительно, чего это я начальника врубаю? Глухая ночь, тайга. Вот здесь и переночуем. Присев рядом с камрадом я расслабил наконец-то свои натруженные спортивные ноги.

— Лена!!! — прокричал я. — Иди сюда, все нормально!

— Держи, Санек, штрафную, — блаженно улыбаясь, Валера передал кружку.

Я хлебнул от души, огненная жидкость пробежала по пищеводу, взбадривая нутро.

— Ништяк… ох… есть закусить?

— Конечно, вот печенюшки. Тоже на дороге валялось.

— Все хоть собрали? — спросил, закидывая в пасть пару штук.

— Не сумлевайся! — хмыкнул дед. — И потроны и едьбу…

— И мой Вепрь! — передернув затвором, похвастался Валера.

— Да я уж вижу…

— Блин! Вы все-таки убили оленюшку!

Я помог Лене спуститься в костровую яму, укоризненно глядя на Егорыча.

— Так энто самое… — лесничий отвернулся. — Подох зверь… ну, я, шоб добру не пропадать, из упряжи ево вжить — и на вертел!

— А где сани и где второй олень? — спросил я.

Старик развел руками:

— То я не ведаю, убег, поди… кто ж знат, што на уме у зверя дикого?

Лена уселась рядом и закрыла варежками лицо.

— Не реви, — успокоил я. — Ты же не думала, что рогатый будет жить вечно?

— Я не реву! Дым в глаза лезет. Блин, щас вся шуба провоняет, — вздохнула девушка и принялась вытряхивать снег из сапожек.

— Главное, следи, чтобы искрами не прожгло, — усмехнулся я, протягивая напиток. — Глотни-ка чайку и сходи, нарви лапника. Здесь переночуем.

Лена поднесла кружку, понюхала, носик сморщился. Но, надо отдать должное, все выпила. Вернув посуду недоумевающему Валере, натянула обувь и отправилась ломать ветки. Молодец, подумал я, хозяйственная, хоть и стонет постоянно.

Егорыч покрутил вертел, чтобы другая бочина тоже пропекалась, наплескал еще по чуть-чуть из фляги. Я достал нож и отрезал более-менее поджаристый кусок. Ну, что ж, можно и расслабиться. Мы принялись неспешно беседовать обо всяких пустяках. Вскоре Лена, натаскав огромную кучу лапника, присоединилась к нам.