Шпора дракона - [10]

Вдруг щеголь пробормотал что-то себе под нос и развел руки в стороны, ладонями наружу. Понизившимся голосом, слегка картавя, он произнес знакомую Оливии фразу:

– Мои кормирцы. Мой народ.

Потом он откашлялся и понизил голос еще на пол-октавы:

– Мои кормирцы. Мой народ. Как ваш король как король Азун и как король Азун четвертый…

Он вернул свой голос в прежнее состояние и поздравил сам себя:

– Да. Старые навыки не пропали.

Оливия опять остановилась. «Это он! Из всех лопухов мира я выбрала именно Джиджиони Драконошпора, этого бесславного имитатора королей».

Однажды Оливия пела на свадьбе одного из родственников Джиджиони. В самый неподходящий момент, когда Оливия исполняла одну из лучших своих баллад, этот молодой дворянин решил передразнить короля Кормира – тогда-то Элия и накинулась на него. Не то, чтобы Элия была так предана короне, да и напала она на Джиджи вовсе не из-за того, что тот посмел прервать божественное пение Оливии. Дело в том, что телом воительницы управляли злые силы, желавшие смерти Азуну, и Элия не могла остановиться, хотя видела, что перед ней не король Кормира, а лишь невзрачный дворянин.

Он похудел и оброс с той весны, но это был точно Джиджиони. Впрочем чего удивляться. Приморье – дом Драконошпоров. «Бедный парень, – подумала Оливия, подкрадываясь к своей жертве. Сначала Элия пыталась его зарезать, теперь я хочу спереть его кошелек. Вот уж кому не везет, так не везет», – подумала Оливия с усмешкой.

Джиджи остановился у дверей «Великой харчевни». Оливия прошла мимо него в нескольких дюймах, ловким движением вытащив кошелек у него из кармана. Она дернула за шнурок так, что он обвился вокруг ее руки – центробежная сила удержала монеты, и те даже не звякнули.

Не подозревая о своей утрате, молодой дворянин открыл дверь в свою любимую таверну и закричал:

– О-го!

Послышались радостные крики приветствия, на которые Джиджи отвечал голосом Азуна IV:

– Мои кормирцы. Мой народ.

Через три дома от таверны Оливия нырнула в переулок, обошла квартал и подкралась к Джейд сзади. Но та обернулась, прежде чем хафлинг успела подойти к ней. Для человека у Джейд был превосходный слух и отличное ночное зрение.

– Ты что-то медлила, – заметила ей Джейд. – У тебя были какие-то проблемы, или это в тебе совесть проснулась?

Оливия тряхнула головой:

– Ты видела его сапоги?

– Эти громыхалы?

– Я думала, как бы спереть их так, чтобы он не заметил. Может, они подойдут к твоим копытам.

– Если они мне не подойдут, – поддразнила ее Джейд, – я отдам их тебе. Ты сможешь купить себе участок земли и жить в них.

Они приглушенно засмеялись. Оливия вытащила украденный кошелек и, подбросив его в воздух, небрежно поймала одной рукой. Монеты тихонько звякнули.

– А действительно, почему ты медлила? – серьезно спросила Джейд. В ее глазах светилось любопытство.

– Я узнала его. Джиджиони Драконошпор. Помнишь наемницу, с которой я путешествовала в прошлом году, Элию из Вестгейта?

– Та, что похожа на меня? – спросила Джейд, подавив зевок.

Ее интересовали лишь профессиональные способности хафлинга, а люди, выступавшие на ином поприще, ее мало занимали. Кроме того, утверждение Оливии о ее сходстве с Элией беспокоило Джейд. Она иногда думала, что та привязана к ней только из-за этого сходства, хотя Джейд и не показывала виду.

– Да, она, – кивнула Оливия. – Она не просто похожа на тебя, она как две капли воды похожа на тебя. Вы могли бы сойти за близняшек.

Джейд пожала плечами.

Хафлинг тихо вздохнула. Оливия надеялась, что рассказы об Элии разбудят в Джейд воспоминания о том, кто она и откуда. Но эти попытки ни к чему не привели, а у Оливии в запасе оставалась только одна история, которую ей не хотелось рассказывать своей новой подруге.

Эта был рассказ о том, как Элия и Оливия обнаружили двенадцать копий Элии в Цитадели Белого Изгнания. Эти копии не были живыми, но не были и мертвыми.

Когда Элия убила хозяина цитадели, копии исчезли. Оливия считала, что они рассыпались в пыль, пока не встретила Джейд Мор.

«Джейд – одна из копий», – поняла Оливия. И не только из-за того, что Джейд так похожа на Элию, но и потому, что на ее теле было неопровержимое доказательство: на правой руке извивалась голубая змея – волшебная сигилла, нанесенная ее создателем. Так же, как и на татуировке Элии, знак ее хозяина исчез, когда Элия убила Фальша. В основании рисунка, на запястье Джейд была голубая роза, которой боги пометили Элию за ее любовь к песням Безымянного Барда – человека, создавшего ее.

Однако если бы не эти знаки, Оливия могла бы сомневаться в происхождении Джейд: та очень отличалась от Элии. У Джейд тоже были навыки хорошей фехтовальщицы, но эта черта любого бывалого искателя приключений. Джейд была спокойной, когда Элия волновалась бы; веселой, когда Элия была бы серьезной; Джейд промышляла воровством, а Элия всегда отличалась честностью. Кроме того, Джейд ничуть не волновала неспособность вспомнить свое прошлое. Казалось, она была довольна своей жизнью и ничему не удивлялась, не задумывалась о своей пропавшей памяти и происхождении.

Оливия не хотела говорить Джейд, что она копия Элии, потому что боялась, что Джейд разочаруется в жизни, если узнает, что является созданием прислужников зла. К тому же Джейд могла возненавидеть ее за эти слова.