Шпионы XX века - [34]

Хилл пережил это и вновь работал в России во время второй мировой войны.

Дьюкс в 1920 году был возведен в рыцарское достоинство за свою работу. Он трудился в СИС вплоть до выхода на пенсию и получил разрешение опубликовать сильно подчищенную версию своих похождений. Дьюкс часто читал лекции о России и публиковал в газетах и журналах статьи по различным международным вопросам. Умер он в 1967 году.

Так к чему же привели огромные усилия СИС в большевистской России? Положительной стороной было то, что на основании приобретенного русского опыта в СИС ввели градацию разведданных по степени их достоверности. Причем пришли к этому по весьма унизительной причине.

ГШКШ перехватывала и расшифровывала передаваемые по радио сообщения, которыми обменивались советское правительство и его представители в Лондоне. Но в 1920 году русские поменяли коды. СИС вступила в контакт с агентом БП11 в Ревеле (Таллинн), который сообщил, что имеет доступ в департамент Литвинова и может предоставить Лонону краткое изложение двухсот телеграмм Литвинова и Москвы. Наибольший интерес в них представляла информация о финансировании большевиками восстания Шин фейн в Ирландии.

СИС раздобыла также целую серию документов, якобы полученных из представительства России в Берлине. Они касались подрывной работы большевиков на границе с Индией. Лорд Керзон очень рассердился на то, что он принял за свидетельство двойной игры Советов, и послал в Москву резкую ноту. Но его возмущение вскоре обернулось позором.

Сведения, полученные от БП11, были дезавуированы главным образом сэром Бэзилом Томсоном из Скотленд-Ярда, который не подтвердил данных о том, что в Ирландию поступали деньги от большевиков, более того, он подчеркнул, что, согласно имеющимся сведениям, партия Шин фейн испытывает серьезные финансовые затруднения. Когда из СИС потребовали, чтобы БП11 представил оригиналы телеграмм для сравнения с полученными от него резюме, тот начал юлить и таким образом дискредитировал себя. В ответной ноте Советов прямо говорилось, что берлинские документы являются подделкой, а содержащаяся в них информация почерпнута из «Остинформацион», бюллетеня, издаваемого в Германии анонимной группой и распространяемого среди контрреволюционных организаций. Когда была проведена проверка, то выяснилось, что, действительно, «подавляющее большинство полученных нами сведений исходило или, по крайней мере, подозрительно совпадало со сведениями из сомнительных источников (немецкая газета)».

Лорд Керзон взорвался: «Я поражен… Я очень встревожен ситуацией»(22). В ответе, посланном им в Москву, лесть, оговорки и экивоки не могли скрыть его глубокого смущения. СИС было приказано немедленно пересмотреть свои порядки. В результате все сообщения отныне подвергались тщательному анализу с точки зрения «достоверности и значимости» и делились соответственно на три категории: A1, A2 и Б. Сообщения, классифицированные как A1. должны были быть не только «очень важными», но и базироваться на оригинальных документах, имеющихся в распоряжении СИС, или таких, к которым агент имел доступ. Как A1 могли также классифицироваться сообщения, исходящие от очень надежного агента. Под категорию A2 подпадали сообщения, которые не могли быть классифицированы как A1, но тем не менее являлись важными по содержанию и в достоверности которых не приходилось сомневаться. К категории Б относились менее важные донесения, интересное содержание и достоверность которых все же оправдывали их написание.

С учетом негативной стороны деятельности разведки следовало сделать более далеко идущие выводы. Введенная в заблуждение агентами типа Рейли о возможности контрреволюционного переворота в России прямо завтра[10], СИС информировала правительство, что установление любых взаимоотношений с большевиками является пустой тратой времени, потому что они скоро будут свергнуты. Более того, СИС сама заразилась боязнью подрывной деятельности большевиков и передала заразу некоторым политическим деятелям в правительстве.

Так называемые доказательства подрывной деятельности красных в Англии того времени кажутся до смешного сомнительными. Например, якобы совершенная продажа царских бриллиантов для финансирования газеты лейбористов «Дейли геральд». Хотя по нашим современным стандартам газета кажется вполне респектабельной, д-р Эндрю пишет, что, по мнению глав спецслужб, начальников штабов и большинства членов Кабинета министров, «люди, субсидирующие «Дейли геральд», не остановятся ни перед чем». Руководители СИС даже создали клуб, известный как «ликвидационный клуб Боло»(24). Те, кто пытался противостоять всеобщей паранойе, сами вскоре попадали под подозрение. Например, Ллойд Джордж, который старался сохранить ясную голову в окружающей его атмосфере антикоммунизма, был, по мнению сэра Генри Вильсона, начальника британского Генерального штаба, «предателем».

Были и другие последствия вмешательства СИС в России, возможно, не столь очевидные, но – правда, это может быть спорным – значительно более важные. Например, спорным является то, что деятельность СИС способствовала установлению «красного террора», сорвала возможную разрядку напряженности в англо-российских отношениях и помогла созданию и определению дальнейшей направленности деятельности КГБ. «Красный террор» мог быть установлен в любом случае. Но Локкарт указывает, что на заре революции большевики проявляли удивительную терпимость и делали все возможное, чтобы держать в узде горячие головы. Неудавшиеся заговоры Рейли и покушение на Ленина дали экстремистам в партии большевиков необходимое оправдание для развязывания террора. Локкарт писал: «Ситуация казалась безнадежной, пока Ленин не смог вмешаться. Говорят, его первыми словами, когда он пришел в себя, были: «Остановить террор»(25).