«Шпионы Ватикана…» - [32]

Пришла война, поставила лицом к лицу с жестокой реальностью. Пока другие выжившие православные священники метались между разными автокефалиями, провозглашаемыми православными иерархами, отец А. обратился к митрополиту Львовскому Андрею, прося принять его в общение со Вселенской Церковью. Архиепископ позволил ему служить на имевшемся у него антиминсе, освященном православным архиереем, и пока что искать контакты с украинской униатской Церковью. Во время поездки отца А. на Западную Украину получилось так, что он пришел ко мне в Одессе. Дело было в воскресенье после мессы, которую мы отслужили во французской церкви. В ризницу вошел человек, старый годами, но молодой духом, высокий, с бородкой, истощенный, но улыбающийся и показал мне открытку с ответом митрополита Андрея Шептицкого. Я рассказал о посетителе апостольскому администратору (это было еще до отхода фронта) и представил его. Но в то время все перевернулось вверх дном, и сам отец А. подумывал уйти на Запад. Следовательно, на тот момент, о котором я говорю, он не принял еще никакого решения.

Фронт переместился. Все замолкло. Полтора месяца спустя, когда я уже уверился, что отец А. определенно исчез, в один прекрасный день он, улыбаясь, снова вошел ко мне со словами: «А вот и я». Это было для меня большой радостью. «Значит, мы остались не вдвоем, а втроем», — подумал я. Тогда мы начали действовать, чтобы придать окончательную форму его пути к церковному единству В основном его теологические знания были удовлетворительными, а убеждения более чем достаточными. Необходимо было, все обозрев, кратко пересказать предписанную формулу исповедания веры[60].

Для решительного шага мы выбрали праздник святых апостолов Петра и Павла по юлианскому календарю. Я поручил новому последователю отслужить мессу, но ему хотелось причаститься у меня на Святой мессе, которую я служил по восточному обряду. Он и впоследствии не хотел служить, но продолжал помогать мне на мессе и в других богослужениях по восточному обряду как псаломщик. При случае мы отправили телеграмму митрополиту Львовскому Андрею с выражением почтения.

Богослужения по восточному обряду

Мы организовали регулярное служение по восточному обряду во французской церкви в субботу вечером и в канун праздников — вечерню и заутреню, а по воскресеньям и в основные праздники — литургию с толкованием Евангелия. Я служил каждое воскресенье по латинскому обряду в приходской церкви и по восточному обряду — во французской. Здесь количество присутствующих мало-помалу увеличивалось.

В Одессе было значительное число католиков, перешедших из православия, которым никогда не говорили, что они, перейдя в католичество, могут посещать службу по восточному обряду. Я постарался довести это до их сознания, что было полезно для объединения и само по себе справедливо. Они посещали богослужения по восточному обряду и по западному обряду, тем самым показывая разобщенному миру, как можно создать единство веры при различии обрядов. Учитывая важность такого подхода, мы решили построить во французской церквушке иконостас. С другой стороны, нужно было сохранить вид алтаря для латинского обряда, который был основным в маленькой церкви, поскольку французская колония считала ее своим храмом.

Так возникла идея построить передвижной и складной иконостас. Наш арест остановил работу на полпути.

Арест отца А

Итак, сотрудничество с нашим коллегой, перешедшим из православия, и его деятельность, пусть и в скромной роли псаломщика, вели к успеху нашего миссионерства среди православных. В последние месяцы очень полезной была и его борьба с советской «Церковью». Отец А., конечно в мирской одежде, посещал православные храмы[61] и, не привлекая к себе внимания, мог слушать проповеди и дискуссии и потом пересказывать нам все обвинения и клеветнические измышления против Папы и нас, которые высказывались в этих храмах.

Он первым среди нас, католических священников, попал в лапы НКВД. Арест не был для него неожиданным ударом, он предчувствовал его. Помню, последние недели он часто применял к себе слова, сказанные Господом ев. Петру: «Когда ты был молод, ты сам подпоясывался и шел, куда хотел; но когда ты состаришься, то протянешь руки, и другой подпояшет тебя и поведет туда, куда ты не захочешь». Перед советским правосудием отец А. произнес достойные слова о Католической Церкви. Поскольку на допросе его спрашивали и обо мне, незадолго до конца следствия мне показали эту часть протокола. После вопроса об отношениях со мной[62] стоял вопрос: «Как вы решились изменить Родине, примкнув к Римскому Папе?» Затем следовал ответ: «Я был убежден, что спасение религии в нашей стране возможно только с помощью Римско-Католической Церкви»[63].

Крещение на железнодорожном вокзале

В середине осени 1944 года через Одессу на родину везли бывших ссыльных стариков, женщин и детей, которых отправили в Сибирь и на Север сразу после того, как СССР завладел территориями Восточной Польши и Западной Украины, вонзив нож в спину Польше, на которую напал Гитлер. Прибыв в Одессу, ссыльные отправили посланцев к настоятелю католического прихода с просьбой окрестить их детей. Я пошел к ним. В железнодорожном тупике стояло четыре-пять вагонов для скота, открытых сверху. Вокруг толпилось человек двести, несчастные больше походили на цыганский табор, чем на польских и украинских граждан; среди них было немало евреев.