Шпионы среди нас: секретные материалы - [11]

СЛОВО «КОШКА» СТАЛО СИМВОЛОМ СОПРОТИВЛЕНИЯ. ПОЙМАТЬ «КОШКУ» ДЛЯ СОТРУДНИКОВ ГЕРМАНСКОЙ КОНТРРАЗВЕДКИ СТАЛО ДЕЛОМ ЧЕСТИ.

Или история Матильды Каррэ, которую — вот ирония! — прозвали «Матой Хари Второй мировой». Ее приобщил к разведделу офицер разведки ВВС Польши капитан Роман Чернявски, создатель агентурной сети «Интераллье». Тот влюбился в Матильду и стал называть ее «моя кошечка». Так появилось «фирменное» начало передач: в Лондон пошли радиосообщения, начинающиеся словами: «Кошка сообщает…» Сеть «Интераллье» держала под наблюдением военно-морские сооружения немцев и контролировала передвижения флота. «Кошка» стала известна всей Франции — у французов имелись радиоприемники, и по ним можно было услышать слова «Кошка сообщает…». Слово «Кошка» стало символом Сопротивления. Поймать «Кошку» для сотрудников германской контрразведки стало делом чести. Но дальнейший роман Матильды с немецким разведчиком перемешал все карты: Матильда стала двойным агентом и выдала своих соратников из «Интераллье». Ее предательскую сущность французская разведка осознавала долго: в конце концов «Кошка» была приговорена к казни, но ей дали пожизненное заключение, через десять лет по амнистии Матильда была помилована.

А Доротея Ливен, супруга русского посла в Англии, графа Ливена? В первой половине XIX в. она и вовсе была фактическим резидентом русской разведки в Лондоне. Будучи родной сестрой шефа жандармерии Бенкендорфа, Ливен регулярно поставляла в Петербург сведения государственной важности. Как всякий разведчик, она должна была постоянно налаживать новые контакты, что и делала без оглядки на мораль и общественное мнение. В Лондоне в те времена ходила шутка: «В мире нет ничего такого, о чем нельзя было бы договориться, включая ночь с мадам Ливен».

Ее «воспитанница» светская львица Джейн Дигби, которую считают прабабушкой то современного гламура, то феминизма, оставалась в этом «бизнесе» до старости. Уже в преклонном возрасте она занялась торговлей оружием, наладив через британского консула в Дамаске поставки мезрабам (бедуинскому племени, за шейха которого Меджуэля она вышла замуж) новейших английских ружей, что резко повысило их военную мощь в конфликтах с другими племенами. Взамен англичане получали политическое влияние, а также знакомились с восточной культурой. Кстати, есть версия, что именно благодаря Джейн Дигби эль-Мезраб европейцы получили «Камасутру», — она отправила попавшее к ней в руки пособие по интиму через британского консула.

До самой кончины вокруг Джейн по-прежнему группировались шпионы и плелись политические интриги, ведь она оставалась английской аристократкой, к тому же единственной на всем Ближнем Востоке. Джейн Дигби скончалась 11 августа 1881 года в Дамаске в возрасте 74 лет. Ее жизнь, наполненную авантюрами и скандалами, можно считать эталоном гламурной саги. С соответствующим финалом: когда она умерла, шейх Меджуэль едва не сошел с ума от горя.

Были женщины, которые сумели преуспеть на поприще политической разведки, совмещая эту деятельность с научной и общественной. Такой была, например, Гертруда Белл — английская писательница, географ, археолог и общественный деятель.

Правда, первая ее шпионско-дипломатическая миссия закончилась почти провалом. После своего доклада в Королевском Географическом обществе в 1913 году о путешествиях по Ближнему Востоку и Месопотамии она получила официальное поручение — подготовить для общества серию фотографий и карт. Ее целью был древний город Хаиль, примерно в тысяче километров от отправного пункта. Там находилась резиденция принца ибн-Рашида, правителя центральной части полуострова. А уже из Хаиля она собиралась отправится к ибн-Сауду, смертельному врагу ибн-Рашида, владетелю южных земель.

Турецкие власти, как всегда, подозревали, что эти карты отправятся прямиком в британское Министерство иностранных дел. И были очень близки к истине. Родная страна поставила перед Гертрудой важную задачу — содействовать сплочению разрозненных арабских племен под руководством Альбиона. Ходили слухи, что турки подкупили ибн-Рашида. Путешественница должна была это выяснить.

16 декабря 1913 года Белл снарядила свою партию, нагрузив 17 верблюдов и 8 мулов провизией на 4 месяца, походным снаряжением и подарками для вождей племен. Перед этим она встретилась с одним из агентов принца ибн-Рашида и передала ему 200 фунтов, которые вскоре должны были ждать ее в Хаиле, — следовало перестраховаться от грабежей.

По ночам она вела путевой дневник, предназначенный даже не для себя, а для майора Чарлза Дауи-Уайли — своей безнадежной любви. Он был женат на ее близкой подруге и не мог оставить жену. Гертруда и Чарльз обменивались страстными письмами, встречались тайком, и их роман с каждым днем становился все более мучительным. Так что миссия была для Гертруды чем-то вроде спасения: «Я уже погрузилась в пустыню, будто это мой родной дом. Тишина и одиночество опускаются на меня плотной вуалью. Я хотела бы, чтобы ты увидел пустыню и вдохнул воздух, который идет из самого источника жизни. Несмотря на пустоту и безмолвие, это прекрасно». Близ города Зиза свою госпожу нагнал слуга Фатух. Он привез ответные письма от Чарлза: «Ты сейчас в пустыне, а я в горах, в местах, где под облаками хочется сказать так много. Я люблю тебя. Становится ли тебе от этого легче там, где ты сейчас? Становится ли от моих слов пустыня менее огромной и бесприютной? Возможно, когда-нибудь я расскажу тебе об этом в поцелуе».