Шпионский Кёнигсберг - [62]

Через внедренного в минское подполье агента-провокатора Бориса Рудзянко, до пленения шифровальщика одной из советских воинских частей, А. Хансену удалось сначала вскрыть два состава подпольного Минского обкома партии, а затем ликвидировать их путем ареста руководителей.

После ареста Б. Рудзянко советскими органами безопасности он на допросах показал: «О деятельности комитета, выявленных мной конспиративных квартирах я информировал работника ОКВ (Абвера) Ганзена, а также передавал ему листовки и другие печатные материалы, выпускаемые и распространяемые комитетом среди населения. От Ганзена получал установки по дальнейшей разработке комитета. В октябре 1941 года с арестом членов комитета и участников организации подпольный комитет и вся организация в Минске были ликвидированы» [253].

Когда стало ясно, что ход войны складывается не в пользу хозяев, А. Хансен дезертировал из рядов вермахта и через некоторое время неизвестно каким образом получил подданство Швеции. Он был арестован советскими органами безопасности уже после войны[254].

Жизненный путь другого агента германской разведки, проходящего в материалах советских органов безопасности под псевдонимом «Бойцов», отличался противоречивостью и непредсказуемостью. Как следует из документов СМЕРШ, «Бойцов», будучи по происхождению немцем, родился в 1922 году в городе Либава. Получил среднее образование в немецкой национальной школе, где состоял членом «Союза германской молодежи Латвии». Служил матросом в торговом флоте. В 1940 году был завербован в качестве агента германской разведки с задачей сбора информации о состоянии Балтийского флота. По каналу репатриации в 1941 году переселился в Германию. Для прохождения разведывательной подготовки в 1941 году был направлен в Финляндию, где прошел курс обучения в школе абвера в местечке Мунки-Ниеми. После нападения Германии на Советский Союз «Бойцов» несколько раз с разведывательно-диверсионными заданиями перебрасывался в тыл Красной армии.

Успехи «Бойцова» предопределили его дальнейший карьерный рост в системе германских спецорганов на Восточном фронте. С конца 1941 года он уже является кадровым сотрудником АНСТ «Таллин», где исполняет обязанности преподавателя и инспектора разведывательных школ. В 1942 году судьба «Бойцова» делает крутой поворот после его знакомства с человеком, скрытым в документах советской контрразведки под псевдонимом «Северов». Из них следует, что «Северов», будучи агентом разведывательного отдела Ленинградского фронта, в ноябре 1941 года был заброшен на парашюте в немецкий тыл. После полученного ранения был захвачен в плен и перевербован уже в качестве немецкого агента с заданием разведывательной работы в партизанском движении. По прибытии в партизанский отряд «Северов» доложил командованию о своем задании, после чего был переправлен на Большую землю, где уже в третий раз он был завербован в интересах советской военной контрразведки с заданием внедрения в абвер. Именно при выполнении этого задания жизненные пути двух лиц пересеклись, чтобы навсегда войти в историю борьбы советских и германских спецслужб в годы войны.

Промежуточным итогом этого знакомства стала вербовка «Северовым» «Бойцова» как агента советской контрразведки. Несколько позже они вдвоем были переброшены с разведывательными задачами в глубокий советский тыл, где положили начало одной из самых эффективных радиоигр советской контрразведки под условным названием «Загадка»[255].

Приведенные примеры указывают на беспрецедентный по накалу характер советско-германского противоборства в странах Прибалтики накануне войны. В связи с эти возникает вопрос, сумели ли спецслужбы двух стран выполнить стоящие перед ними задачи: германские — по разведывательному изучению военного потенциала СССР в этом регионе, а советские, соответственно, по ограждению своих военных и политических институтов от германского проникновения. С большой долей уверенности можно констатировать, что указанные задачи германскими и советскими спецслужбами в целом были решены.

Несмотря на активное советское противодействие, абверу в общем удалось составить целостную картину состояния советской военной группировки, дислоцированной в прибалтийских республиках. На одной из трофейных карт нанесены места расположения соединений Прибалтийского особого военного округа, выявленные органами германской военной разведки. Даже беглое сравнение этой карты с советскими картографическими материалами указывает на то, что германская разведка, несмотря на имеющиеся лакуны, установила большинство частей ПрибОВО[256].

Начальник отдела «Иностранные армии — Восток» генерал Матцки утверждал, что никогда еще германская армия не была так хорошо информирована о противнике, как накануне Восточной кампании. А командующий сухопутными войсками Йодль после войны на допросе у советских представителей показал, что «в целом я был очень доволен действиями нашей военной разведки. Наибольшим ее успехом было точное выявление русских войск весной 1941 года»[257].

Глава 5 Деятельность советской разведки на территории Восточной Пруссии