Шпионский Кёнигсберг - [11]
Последняя крупная реорганизация абвера, начавшаяся в 1938 году, не могла не коснуться головного органа германской военной разведки на Востоке — абверштелле «Кёнигсберг». На этот орган командованием абвера был возложен широкий круг разведывательных задач по изучению обстановки в соседних с Восточной Пруссией странах — Польше, Литве Латвии, СССР. До 1939-го (до формирования военной организации «Финланд») эти же задачи распространялись и на Эстонию[21].
Абверштелле «Кёнигсберг» в целом копировало структуру Управления «Абвер-Заграница» и подвергалось реорганизациям вместе с ним. В составе этого органа действовали три номерных (1, 2, 3 отделы) и ряд вспомогательных подразделений, поделенных на функциональные рефераты (отделения). Причем, в отличие от ряда «внутренних» абверштелле, где вторые (диверсионные) отделы отсутствовали, в восточнопрусском органе это подразделение было представлено и действовало весьма активно.
С 1937-го по сентябрь 1939 года обязанности начальника абверштелле «Кёнигсберг» исполнял капитан Риттер-Эдлер фон Даванц, сменивший на этой должности майора Хенке. В целях улучшения координации между военными разведывательными службами свою работу в абверштелле они традиционно совмещали с должностью начальника отдела 1Ц (IС) (разведывательного) штаба 1-го военного округа. Разведывательные отделы штабов военных округов в мирное время самостоятельно агентурную разведку не проводили и занимались в основном аналитической обработкой поступающих из абверштелле материалов и составлением и корректировкой собственных мобилизационных планов[22].
До 1939 года основными направлениями деятельности абверштелле «Кёнигсберг» были разведывательное изучение состояния польских вооруженных сил и обеспечение безопасности частей и соединений вермахта, дислоцированных на территории Восточной Пруссии. К числу менее значимых задач в тот период относилась разведывательная работа по прибалтийским странам, что, однако, не означало пассивного отношения германской разведки к проникновению в эти государства. Многочисленные случаи вскрытого германского шпионажа в Литве, Латвии и Эстонии, ставшие достоянием общественности в 1930-е годы, свидетельствуют как раз об обратном. Просто приоритеты абвера менялись в соответствии с планами высшего политического руководства Германии.
До 1933 года абвер в целом и ACT «Кёнигсберг», в частности, какой-либо систематической разведкой в Советском Союзе не занимался. Установленные в рамках военно-технического сотрудничества партнерские отношения между рейхсвером и Красной армией давали абверу необходимые сведения о ходе строительства вооруженных сил СССР. После прихода Гитлера к власти и постепенного свертывания военных контактов по линии военной разведки начинают предприниматься усилия по насаждению агентуры в интересующих ее сферах. Однако исключительно жесткий контрразведывательный режим, обеспеченный советскими органами безопасности, нейтрализовал большинство таких попыток. О тщетности операций по инфильтрации агентуры в СССР говорит и поговорка, имевшая хождение среди офицеров абвера: «Скорее араб в развевающемся белом бурнусе на верблюде пройдет незамеченным по Берлину, чем агент абвера по России»[23].
В связи с отсутствием возможностей по получению интересующей германскую разведку информации сотрудники 1-го отдела ACT ограничивались опросами возвращавшихся из СССР специалистов, работавших там по контракту, либо лиц, переселявшихся в Германию по каналу репатриации. Такие опросы, проводившиеся на постоянной основе, давали определенный объем информации, необходимой для изучения состояния советской промышленности и различных аспектов жизнедеятельности государственных институтов СССР.
Вот как оценивал результативность германской разведки в работе с переселенцами из СССР бывший начальник 1-го отдела (служба сбора донесений) Управления «Абвер-Заграница» Ганс Пиккенброк: «Этот контингент людей испытывал большой страх перед русскими властями и отказывался принимать поручения органов абвера. По возвращении из России эта категория людей сообщала о своих наблюдениях, которые касались большей частью предприятий, где они работали. Все же такая информация давала нам довольно полное представление о русском военном хозяйстве…»[24]
Незначительный результат приносила работа по линии партнерских связей с разведками прибалтийских государств. Изначально предполагалось, что с позиций имевших общую границу с Советским Союзом Литвы, Латвии, Эстонии легче проводить разведывательную работу. Наиболее результативным было сотрудничество с военной разведкой Эстонии, что объяснялось хорошими личными отношениями между Канарисом и ее начальником полковником Маазингом. Известно, что в предвоенные годы указанные лидеры служб неоднократно посещали друг друга для обмена полученными сведениями и координации совместной работы по СССР. О степени доверительности между Канарисом и Маазингом свидетельствует и тот факт, что в ряде случаев агентура эстонской военной разведки передавалась на связь сотрудникам абвера для дальнейшего использования
