Шпионка Нимфа из Измайловского гарема - [13]
— Благодарю, сударь. — приняла Нимфодора еду, — Вы, будете работать в посольстве? — Как видишь? — после краткой улыбки, Митя, немного посомневавшись, спросил, — И ты тоже? — А-а… Я… — не зная, что ответить, Нимфа съела ещё несколько ложек супа, а затем тихо молвила, — Мне запрещено говорить об этом. — Что ж, я всё понимаю. — снова улыбнувшись, Митя протянул руку, — Не знаю, единственная ли эта встреча или Богу будет угодно снова нас свести, но представлюсь. Меня зовут Дмитрий Нелидов. А теперь я юнга-грек Димитрис. — Нелидов? Так значит, вы дворянин? — Нимфа робко протянула руку в ответ, — Нимфодора Хорошковская Вместо ответа Митя, вспомнив этикет, поцеловал её руку. Девочка залилась краской. С ней впервые обращались не как с крепостной, а как с благородной дамой. — Прости, если я тебя смутил. — Дмитрий подошёл к двери, — Я не знаю, какое задание приготовил тебе Дмитрий Львович, но я желаю удачи.
Оставшись в одиночестве, Нимфа, закончив с супом, снова взглянула в окно. Небеса окрасились в оранжевый цвет. Солнце катилось вниз, отеняя берега Босфора, которые были ещё очень далеко. Также как и её судьба.
Османская Империя
Корабль приплыл к берегам Стамбула, когда маленькие и яркие огни освещали вечерний порт. Когда Нимфодора, выйдя из каюты, увидела город, у неё перехватило дыхание. Впервые она находится так далеко от дома. Она много читала о разных городах мира, в том числе и о Константинополе, но девочка никогда не думала, что увидит столицу мусульманской империи, как и любой иностранный город, своими глазами.
И.К. Айвазовский. «Ночной Константинополь»
Ей трудно было поверить, что этот город, наполненный турецкой речью, был когда-то очень давно центром православной империи. Впечатление было настолько сильным, что, когда граф, подойдя сзади, дотронулся до плеча девочки, Нимфодора вздрогнула от неожиданности.
— Мы отправимся на встречу с Хюсейном эфенди. Он тебя и привезёт в дворцовый гарем. — объяснил Дмитрий Львович, — Будь послушной. В гареме тебе дадут новое имя, и, возможно, тебе даже придётся принять ислам.
— Что? — Нимфодора испугано перекрестилась, — Как же так, барин?
— Так надо! Не волнуйся, Бог простит, учитывая, что будешь служить нашей империи.
— А как я буду вам передавать сведения?
— Вот и твоя первая задача. Тщательно осмотри дворец. Мы тоже будем искать способ с тобой связаться. Что ж, думаю, я тебе всё объяснил. — Дмитрий достал из-под камзола маленькую эмаль с изображением Божьей матери и отдал девушке, — Она легко спрячется под одеждой. Это опознавательный знак для связника.
Взяв одну из лошадей, которых делегация привезла с собой, Дмитрий и Нимфодора ускакали из порта в сторону леса. К счастью, дорога освещалась факелами, поэтому путь не был ничем осложнён.
Когда Дмитрий увидел на пути турка, стоящего в ожидании, Граф остановил лошадь и вместе с девочкой спустился на землю. — Хюсейн эфенди, я рад, что вы приняли наше предложение. — Дмитрий поблагодарил работорговца на, не понятном для Вари, турецком. — Правильная цена любого уговорит. — затем Хюсейн взглянул на девочку, — Красивая. Думаю, её возьмут в гарем. — Я в этом не сомневаюсь. — Дмитрий протянул турку мешочек с золотом, — Вот ваша награда. Теперь делайте, что нужно. Получив золото, Хюсейн грубо взял Нимфодору под руку и повёл за собой. Растерянная девочка, вынужденная идти вперёд, наблюдала за тем, как Дмитрий Львович сел на лошадь и поскакал своей дорогой. Хюсейн привёл её к повозке, накрытой белой тканью, которую охраняли ещё двое турков на лошадях. Работорговец взмахом руки велел ей сесть в повозку. Когда девочка послушалась и залезла внутрь, экипаж двинулся с места.
Кроме Нимфы, внутри повозки находились ещё несколько девочек её возраста. Юные черкешенки, грузинки и абхазские девицы обреченно смотрели друг на друга, словно ожидая плахи. Когда-то они были свободными и жили своей, возможно, беззаботной жизнью. А Нимфодора…
“Крепостной родилась, крепостной проживу и крепостной умру. ” — снова напомнила себе девочка, уткнувшись головой в колени, — “Надеюсь, с матушкой будет всё в порядке.” До ушей Нимфы дошли едва слышимые всхлипывания. Подняв голову, девочка увидела рядом с собой свою сверстницу. Юная рабыня с Кавказа, едва сдерживая слёзы, смотрела на свои перебинтованные ступни. — Сильно болит? — спросила Нимфодора, не надеясь на то, что её поймут. — Очень. Очень болеть. — неожиданно произнесла рабыня на русском языке. — Так ты знаешь русский. Откуда?
— Папа работать на русского князя. Сколько себя помнить. А потом… — рабыня уткнулась головой в колени и расплакалась, — Князя убить и папа с мама убить! — Прости. Прости, что напомнила. — Нимфодора обняла девочку, — Как тебя зовут? Откуда ты? — Нино. Я жить Очамчира.
— Очамчира? — Нимфа вспомнила атлас, который она любила читать в библиотеке графа Измайлова, — Так ты из Абхазии. Ясно. А меня зовут Нимфодора. Почему твои ступни перебинтованный? — Пытаться убежать, но они поймать. Всю дорогу Нимфодора разговаривала с Нино, попутно и успокаивая абхазскую девочку. К сожалению, Нимфа не могла полностью понять её страдания, ибо крепостная никогда не знала, что такое свобода, однако тоску по потере семьи она могла понять.
