Шпионаж под сенью муз. Как представители творческих профессий служили разведке - [11]
Бомарше был одарен многочисленными талантами: разведчика, коммерсанта, музыканта. А еще он писал замечательные пьесы, которые и сегодня ставятся на театральных площадках мира. Его произведения продолжают доносить до нас мысли, чувства, остроумие человека, по циферблатам которого многие важные люди сверяли время уже тогда, когда Бомарше был всего лишь придворным часовщиком.
Бремя страстей шпионских
Сомерсета Моэма
Оперативный псевдоним — Соммервиль
Август 1917 года, Петроград, Николаевский вокзал. Тяжело дышит паровоз Транссибирского экспресса, отдувается облачками белого пара. Элегантный, со вкусом одетый мужчина артистично прикладывает ко лбу клетчатый красно-белый платок — жарко, неважно спал, да и дорога не из близких. Почти полмира по рельсам. Из Англии в Петроград он прибыл окольным путем: США — русский Дальний Восток — Сибирь — Урал — Европейская часть России и, наконец, ее столица. Дорога заняла около месяца.
Железнодорожные служащие в форме, бородатые насупленные носильщики: «Извольте, барин…», господа, щурящиеся от солнечных лучей, дамы в шляпках, многие в вуалетках… Нет ли под одной из вуалеток Саши, милой Сашеньки с грустными глазами?.. Да нет, конечно, она и не знает, что он в России.
Это был первый и последний приезд в Москву британского прозаика и драматурга Сомерсета Моэма, уже получившего известность в Европе благодаря романам «Лиза из Ламбета», «Бремя страстей человеческих» и пьесе «Леди Фредерик». Впоследствии он станет автором 78 книг, займет в литературе место одного из самых преуспевающих писателей. А в истории разведки останется как агент британской секретной службы МИ-6 под оперативным псевдонимом Соммервиль.
Вместе с 43-летним джентльменом с модными тонкими усиками и широкополой шляпой на голове в поезде ехали чешские эмигранты, с одним из которых Моэм был знаком. В дороге, занявшей без малого месяц, они не общались — конспирация. Чехи должны были помочь британскому агенту установить контакты с Томашем Масариком, который занимался в России формированием Чехословацкого корпуса. Этот корпус, как предполагалось, должен был превратиться в таран по снесению с исторической сцены неугодного Великобритании российского Временного правительства.
Моэм-Соммервиль устроился в номере фешенебельного отеля «Европа», заказал завтрак. Через час, источая запах дорогого одеколона и поправляя галстук под похрустывавшим от крахмала воротником свежей сорочки, он отправился в посольство Великобритании. Пиджак казался немного тесноватым: в спрятанном под белоснежной сорочкой поясе была зашита 21 тысяча фунтов стерлингов — на текущие шпионские расходы. Оставлять их в гостинице было бы опрометчиво. Вместе с деньгами Моэм получил от резидента британской разведки в Нью-Йорке сэра Уильяма Вайзмана лист с кодовыми именами для секретной переписки. «Дэвис» будет означать Ленина, «Кол» — Троцкого, «Лейн» — Керенского, «Локк» — Милюкова.
Ревность британского посла
По пути Моэм мысленно продумал беседу с послом. Он рассчитывал на его помощь. А в британское посольство накануне прибытия агента в Петроград поступила шифровка: «Мистер Уильям Сомерсет Моэм (кодовое имя “Соммервиль”) находится в России с тайной миссией, цель которой — знакомить американскую общественность с положением дел в этой стране. Просьба предоставить ему возможность посылать шифрованные каблограммы через британского генерального консула в Нью-Йорке. Сообщите телеграммой, когда Моэм явится в посольство».
Вопреки ожиданиям Сомерсета, британский посол сэр Бьюкенен встретил его сухо. И нехотя согласился предоставить Моэму секретный код для переписки. Бьюкенен ревновал и боялся, что рапорты Моэма, с которыми ему знакомиться запретили, будут сильно отличаться от его, посла, донесений и вызовут массу вопросов у правительства. В дальнейшем посол, по сути, саботировал сотрудничество с Моэмом и игнорировал полученные в шифровке указания.
Моэм понимал: без помощников не обойтись. Надо устанавливать полезные контакты, строго под прикрытием. Те, с кем он будет сотрудничать, должны быть уверены в том, что в Петроград прибыл не разведчик, а писатель и журналист Сомерсет Моэм с заданием готовить репортажи и очерки для газет Великобритании.
Кто поможет? Саша Кропоткина? Почему бы и нет? Но… как ей представиться?.. Разумеется, всю правду она знать не должна, хотя Сашенька может обо всем догадаться… Ведь когда-то, в эпоху их бурного романа в Лондоне в 1912 году, они понимали друг друга без слов… Впрочем, лирика пусть останется на потом.
Моэм, думая обо всем этом, тяжело вздыхал. Теплые, напитавшиеся скудным солнцем, перила Николаевского моста ласкали ладони… Сомерсет смотрел на тяжело двигавшуюся невскую воду. Куда движется все в мире? Куда движется он, британский агент Соммервиль, опоясанный под пиджаком фунтами стерлингов, а в душе — сомнениями и тревогой за порученное дело?
Цели и задачи
Вечером после ужина, в своем номере отеля, пуская папиросный дым в открытое окно, Моэм-Соммервиль с удивлением и неприязнью думал о таком парадоксе: только что он убедился в том, что официанты в русском ресторане хамоваты, прислуживают дурно и небрежно, но при этом отказываются от чаевых, которые, по их словам, унижают человеческое достоинство. Вот и пойми этих людей…
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
Нет, это вовсе не кулинарная книга, как многие могут подумать. Зато из нее можно узнать, например, о том, как Европа чтит память человека, придумавшего самую популярную на Руси закуску, или о том, как король Наварры Карл Злой умер в прямом смысле от водки, однако же так и не узнав ее вкуса. А еще – в чем отличие студня от холодца, а холодца от заливного, и с чего это вдруг индейка родом из Америки стала по всему миру зваться «турецкой птицей», и где родина яблок, и почему осетровых на Руси называли «красной рыбой», и что означает быть с кем-то «в одной каше», и кто в Древнем Египте ел хлеб с миндалем, и почему монахамфранцисканцам запрещали употреблять шоколад, и что говорят законы царя Хаммурапи о ценах на пиво, и почему парное мясо – не самое лучшее, и как сварить яйцо с помощью пращи… Журналист Фаина Османова и писатель Дмитрий Стахов написали отличную книгу, нашпигованную множеством фактов, – книгу, в которой и любители вкусно поесть, и сторонники любых диет найдут для себя немало интересного.
Книга Леонида Васильева адресована тем, кто хочет лучше узнать и понять Китай и китайцев. Она подробно повествует о том, , как формировались древнейшие культы, традиции верования и обряды Китая, как возникли в Китае конфуцианство, даосизм и китайский буддизм, как постепенно сложилась синтетическая религия, соединившая в себе элементы всех трех учений, и как все это создало традиции, во многом определившие китайский национальный характер. Это рассказ о том, как традиция, вобравшая опыт десятков поколений, стала образом жизни, в основе которого поклонение предкам, почтение к старшим, любовь к детям, благоговение перед ученостью, целеустремленность, ответственность и трудолюбие.
Есть две причины, по которым эту книгу надо прочитать обязательно.Во-первых, она посвящена основателю ислама пророку Мухаммеду, который мирной проповедью объединил вокруг себя массы людей и затем, уже в качестве политического деятеля и полководца, создал мощнейшее государство, положившее начало Арабскому халифату. Во-вторых, она написана выдающимся писателем Вашингтоном Ирвингом, которого принято называть отцом американской литературы. В России Ирвинга знают как автора знаменитой «Легенды о Сонной Лощине», но его исторические труды до сих пор практически неизвестны отечественному читателю.
Быт дореволюционной русской деревни в наше время зачастую излишне омрачается или напротив, поэтизируется. Тем большее значение приобретает беспристрастный взгляд очевидца. Ольга Семенова-Тян-Шанская (1863 1906) — дочь знаменитого географа и путешественника и сама этнограф — на протяжении многих лет, взяв за объект исследования село в Рязанской губернии, добросовестно записывала все, что имело отношение к быту тамошних крестьян. В результате получилась удивительная книга, насыщенная фактами из жизни наших предков, книга о самобытной культуре, исчезнувшей во времени.