Шпионаж под сакурой - [47]

— Все в сборе, — увидев нас, сказал Накадзо, — отлично. Начинаем.

Мы забрались в тренировочные мехи. Тёмные экраны их осветились, продемонстрировав нам выстроенных тремя группами врагов. На сей раз впереди стояли «Кампфпанцеры» со спаренными пулемётами на руках и парой башенок с MG 08/18[10]. Противопехотная модель, но на небольшом расстоянии она опасна и для доспехов духа, благодаря тому количеству пуль, которыми они могли засыпать противника. Рядом с ними стояли «Адские псы» с язычками пламени на форсунках огнемётов. Второй линией были «Биг папасы» и ряд британских и советских мехов с их пулемётами. А за их спинами те же «Кампфпанцеры» уже с ПМРами. В общем, старая тактика. Значит, не смотря на изменившийся количественный и качественный состав врага, бороться с ним надо прежними методами. Надеюсь, Ютаро это поймёт и не станет искать каких-то новых ходов. Однако именно этим он и занялся. На свою голову.

— Теперь будем действовать тройками, — принялся выдавать он указания. — Сатоми-кун, примыкай к Готон и Асахико. Руднев-сан, к нашей паре. Наэ-кун, маневрируй и старайся вывести из строя «Адских псов» и передовые «Кампфпанцеры». Когда закончатся ракеты — отступай в тыл и поддерживай нас огнём.

Как только он закончил отдавать распоряжения, я понял, что мы — обречены. Весь его план состоял из одних ошибок, громоздящихся одна на другую. Но я не стал указывать командиру на них. Я подвёл свой доспех духа к паре Ютаро — Марина, и приготовился к бою.

Загремели мы весело!

Бой был проигран меньше чем за десять минут. Мы попытались сковать противника своими действиями, не подпустить его к доспеху Наэ, швырявшему во врага ракету за ракетой. Однако два штурмовых «Кампфпанцера» сумели прорваться, а отбиваться Наэ было уже практически нечем. С одним пулемётом против той лавины огня никак не выстоять. А после этого, основательно потрёпанные попаданиями ракет «Кампфпанцеры» ударили нам в тыл. Это поставило жирную точку в этом бою.

Ютаро буквально вылетел из своего тренировочного доспеха. Он явно был ярости. До стола, вокруг которого мы собирались при «разборах полётов», наш командир буквально добежал. Треснул обеими руками по столешнице.

— Хорошо вас разделали, — усмехнулся подошедший Накадзо. — Похоже, Дороши хорошо поработала над программами мехов.

— Но мы же не должны были дать врагу прорваться к Наэ-кун! — воскликнул Ютаро, — снова хлопая по столу, теперь уже раскрытыми ладонями.

— Хочешь обвинить своих бойцов в проигрыше? — хитро прищурившись, спросил Накадзо.

— Конечно, нет, — возмутился Ютаро, даже не поняв сути подвоха. — Я попытался изменить тактику, считал, что двумя маневренными группами по три доспеха добьюсь больших результатов, чем раньше.

— А как ты считаешь, Ютаро-кун, — поинтересовалась Марина, подошедшая к столу, — для чего мы тут тренируемся день за днём?

— Чтобы знать, как побеждать врагов, — пожал плечами Ютаро, снова не понимая, зачем его спрашивают об очевидных вещах.

— Вот именно, — поддержал его я. — Только благодаря таким вот тренировкам, Ютаро-кун, ты можешь оттачивать свои командирские навыки. Можно сказать, ты просто учишься воевать и командовать.

— Но почему тебе это так нужно? — продолжала наседать на юношу Марина.

— Я же командир отряда, — удивился Ютаро.

— А ты понимаешь, что это значит, — к осаде присоединился и Накадзо, — быть командиром отряда?

Юноша глядел на Марину и Накадзо, выжидательно глядящих на него. Он явно был обескуражен их вопросами, на которые он вроде бы ответил, но от него чего-то всё ещё ждут.

— Дело в том, — наконец, пришёл я ему на помощь, — что обычно молодые командиры учатся воевать и командовать в бою. И это часто обходится их подразделениям слишком дорого. Пока научатся, губят очень многих. Так было у нас, сразу после Революции. Солдат было полно, а вот командиров… — Я выразительно развёл руками. — И это очень аукнулось нам и в Гражданскую, и в Польскую кампании, и, очень боюсь, что ещё будет аукаться.

— Всё ещё считаешь себя советским офицером? — поддела меня по старой памяти Марина, но уже без какой-либо злости, скорее, даже почти по-дружески.

— Офицеров мы всех в двадцатом аннулировали, — ответил я в том же тоне, произнеся последнее слово по-русски, потому что не знал, как перевести его на японский, — остались одни командиры Красной Армии.

— Оставим эту тему, — остановил нашу перепалку в зародыше Накадзо. — Руднев-сан прав, командиры, которые учатся в бою, либо сам гибнет очень быстро, либо гробит солдат, что доверяют ему. Тебе же, Ютаро-кун, предоставлена практически уникальная возможность учиться на своих ошибках без гибели вверенных тебе бойцов. Именно поэтому я не приму ни одного твоего рапорта о переводе. Пока ты сам не понимаешь, от чего отказываешься.

Ютаро смущённо опустил голову. Теперь он царапал ногтями столешницу, не зная, что сказать.

— Давайте, всё же, проведём работу над ошибками, — предложил я. — Думаю, Ютаро-кун есть, что сказать нам.

— Я допустил ошибку, — решительно заявил Ютаро, — попробовал новую тактику — и провалился. Значит, надо разработать другую. Нас нет времени на это, поэтому я стану опробовать все тактические приёмы прямо на ходу. И это значит, что нам предстоит много поражений, пока я не нащупаю нужной тактики для борьбы с противниками, выставленными против нас Накадзо-тайса. Поэтому будем сражаться по пять-шесть боёв, не выбираясь из доспехов.