Шпионаж по-советски. Объекты и агенты советской разведки - [50]

На допросах Макаров отказался говорить. Анна Ферлинден покончила с собой. Слабая и несчастная Рита Арнольд в смертельном страхе за свою жизнь согласилась дать информацию абверу. Она выдала Венцеля, Кента и других, а также описала немцам внешний вид «большого шефа». Временами Риту отпускали из тюрьмы пожить в гостинице, но через несколько месяцев, когда она стала бесполезной, ее казнили. Рита Арнольд была первой в ряду советских шпионов, которые работали на немцев против Советского Союза.

Однако того, что рассказала Рита, было недостаточно, чтобы вскрыть все детали шпионской системы, строгая советская конспирация и в этом случае принесла свои плоды: Рита знала только свою задачу и видела только тех людей, кто был непосредственно связан с ее работой. Германская контрразведка все еще плутала в темноте.

В куче мусора в здании на рю де Атребат абвер нашел обрывок бумаги, на котором были нацарапаны таинственные буквы и цифры. Стало ясно, что в этом доме занимались шифрованием. Более шести недель лучшие немецкие специалисты по русским кодам пытались разгадать эти знаки, но прочли только одно слово: «Проктор». Риту Арнольд спросили на допросе, откуда взяты книги в шкафах. Рита сказала, что, как она помнит, книги были куплены. В заглавии одной из них фигурировало имя Проктор, значит, она служила ключом к шифру. Однако дело было весной 1942 года, к тому времени Москва уже сменила шифр, поэтому вся текущая информация так и осталась тайной для немецких специальных служб.

Эта брешь в советском фронте разведки скоро была ликвидирована. Треппер и Сукулов отсутствовали, и управление взял на себя Константин Ефремов (псевдоним Ернстрем). Разведывательная машина снова заработала, и германская контрразведка опять засуетилась. Наконец, в июне 1942 года немцы засекли радиостанцию Венцеля и тридцатого числа того же месяца арестовали его. В его комнате нашли несколько зашифрованных радиограмм и две написанные на немецком языке.

Иоганн Венцель, ветеран КПГ, отказался помогать абверу, но, когда ему показали досье, где были свидетельства о его принадлежности к боевым группам КПГ, и предложили выбирать между сотрудничеством и смертью, он переменил мнение и выдал своих начальников, шифры, правила работы, то есть всю систему советского шпионажа. Он принес большую пользу немцам, так как был опытным агентом. Помимо прочего, он раскрыл действующий шифр. Теперь задача абвера и гестапо существенно облегчилась.

Сломав Венцеля на изнурительных допросах и расшифровав горы давно перехваченных радиограмм, абвер пришел к выводу, что в Берлине существует советская шпионская сеть. Это позволило арестовать группу, которой руководили Харро Шульце-Бойзен, офицер, служивший в министерстве военно-воздушных сил, и советник министерства экономики Арвид Харнак[28].

Предательство Венцеля открыло ворота шлюза. На «Красную капеллу» повсюду, от Берлина до Парижа, посыпались удары. Едва ли не в каждой схваченной группе немцы находили нового предателя, и каждый предатель называл новые имена.

Абрам Райхман, специалист по фальшивым документам в брюссельской группе, давно был на подозрении у полиции, хотя у нее не было никаких доказательств. Чтобы получать бельгийские паспорта, Райхман «подружился» с инспектором брюссельской полиции Матье, немецким агентом, который сделал вид, что симпатизирует движению Сопротивления. Матье согласился снабжать Райхмана настоящими бланками, подписанными и проштампованными в полиции. В июле 1942 года Райхман принес Матье фотографию Константина Ефремова, которому был нужен бельгийский паспорт. Ефремова взяли в момент получения фальшивого документа от инспектора Матье.

Абверу потребовалось некоторое время, чтобы «расколоть» Ефремова, тот отказывался отвечать на вопросы. Узнав, насколько он привязан к семье, офицеры абвера припугнули его, что сообщат родителям, будто он не только арестован, но и выдал Иоганна Венцеля (что было неправдой). Постепенно сопротивление Ефремова ослабевало, он понемногу разговорился, а в конце концов даже пошел на сотрудничество.

Среди жертв Ефремова оказались связные с голландской сетью, Морис Пепер и Лунетта. Лунетта отказалась говорить и была казнена, а Пепер согласился помочь абверу и выдал гиганта-блондина Антона Винтеринка. Винтеринк не только не стал отвечать на вопросы, но даже не назвал своего имени. Прошло много времени, прежде чем немцы смогли узнать его адрес, и когда они пришли с обыском, то радиоаппаратуры и документов там уже не было. Однако, в конце концов, бесконечные допросы сломали и Винтеринка. Он с неохотой принял предложение немцев и начал работать на них. С голландской шпионской сетью было покончено.

Известный голландский коммунист Крюйт, бывший священник шестидесяти трех лет, был послан из Москвы в Англию, а потом в июле 1942 года сброшен с парашютом в Бельгию с задачей присоединиться к советской шпионской группе (это было одним из примеров сотрудничества британской и советской разведок во время войны). Крюйт благополучно приземлился со своей радиоаппаратурой, но через три дня его предали. Он отказался сотрудничать с немцами, принял яд, но его спасли только для того, чтобы потом расстрелять.