Шпион жизни - [7]

 Все попытки хоть как-то прояснить причины такой срочности, а главное – цель этой внезапной командировки ни к чему не привели, и Виктор, опасаясь вызвать подозрения чрезмерными расспросами, решил попробовать связаться с Центром, используя каналы армейской разведки в столице. Перед отъездом он решил предупредить о своей командировке сеньора Гарсеса, и, как ни странно, именно он подсказал Морьентесу разгадку таинственной повстанческой армии.

 – Вы смотрели утренние новости? – глотая от волнения слова, спросил он по телефону Виктора.

 – Нет, я был как раз занят! А что случилось?

 – Выступал сам генерал! К нему допустили журналистов и первое, о чем они спросили… Впрочем, я сейчас зачитаю вам вопрос, я записал его…

 В трубке послышалось шуршание листков бумаги, затем вновь донесся голос сеньора Гарсеса:

 – Вот, послушайте – "Московское радио сообщило, что вы во главе армейской бригады движетесь к столице. Как вы можете прокомментировать эту информацию?"

 – Спасибо, дон Алехандро, я понял, можете не продолжать! – Виктор осторожно положил трубку.

 Теперь для него стала окончательно понятна затеянная коллегами Лукаса игра. С одной стороны – серьезные экономические просчеты, допущенные правительством и президентом, и энергично провоцируемые финансовым давлением извне. Экономические трудности подогревались и прямыми актами саботажа, а то и диверсий. С другой – пресловутая "добровольческая армия", которая должна была защитить президента и народную демократию, а на поверку оказалась самой обыкновенной "уткой". В такой ситуации у противников власти, да еще и при огромной финансовой и военной поддержке со стороны, появлялись новые весомые козыри, тогда как ее защитники оказывались полностью деморализованными. Игра, фактически, была уже проиграна. Единственное, что ему оставалось – постараться предупредить о готовящейся провокации Центр…

 – Надеюсь, хотя бы съездить сменить одежду я могу? – входя в кабинет Лукаса, с порога заявил Виктор, – Не появлюсь же я в таком виде в столице!

 Лукас недовольно покосился на молодого "щеголя":

 – Давно могли бы перевезти свои тряпки сюда! Ну, и сколько времени вам для этого нужно?

 – О чем вы говорите, какое время? – поспешил успокоить его Виктор, – Здесь до границы всего километров 15, и там до Арекипы еще с полсотни! На машине за два часа успею и съездить, и вернуться, а самолет – только вечером!

 Морьентес держался уверенно и настойчиво. Он хорошо понимал, что единственный надежный канал передачи оставался за границей. Рассчитывать на радистов из армейской разведки в столице он не мог – скорее всего, их станция либо уже была ликвидирована, либо будет ликвидирована в ближайшие дни, если не часы…

 В столицу он прилетел вечером, однако, несмотря на позднее время, в городе было неспокойно. По улицам ходили группы возбужденных людей, выкрикивавших антиправительственные лозунги, разъезжали бронетранспортеры неизвестно кем управляемых и направляемых вооруженных сил, на перекрестках стояли вооруженные патрули.

 Остановившись в одной из центральных гостиниц, он спустился в холл и с находившегося там телефона-автомата попытался позвонить по полученному еще в Москве номеру, предназначенному для экстренной связи. Впрочем, как он и ожидал, никто не ответил. Тогда он вернулся в свой номер, устроился на стуле у окна, достал кинокамеру и, закрепив ее на портативном штативе, приготовился снимать. Шум, между тем нарастал, а число находившихся на улице людей все увеличивалось. Постепенно группы организовывались в колонны, направлявшиеся в сторону президентского дворца. У многих стали появляться в руках зажженные факелы..."

ГЛАВА 4

"Киссинджер жалуется Президенту на стремление Вилли (Колби – прим.секретаря) рассказать всю правду, говоря: "Так можно дойти до того, что мы будем только делать доклады, а не проводить операции. И вообще, все эти истории - лишь верхушка айсберга" Далее он продолжает: "Если они всплывут, будет много крови. Эта история… Этого не будет ни в одном докладе! Считайте, что это просто шантаж..."

("Меморандум беседы" от ...января 197.. г., Национальный Архив Безопасности США)

 "…из Кельна поездом добрался до Таллина, где пересел на самолет и вскоре уже вылетел в Ленинград. В Пулково его никто не встречал. Да, собственно, никто и не должен был встречать, поскольку не только о его прибытии, но и вообще о его существовании знали всего три человека. Из аэропорта на рейсовом автобусе он доехал до метро, спустился вниз и через одну остановку вышел. Здесь еще год назад он снял небольшую комнатку в коммуналке. Соседи – старый больной еврей со своей женой – жили уединенно и замкнуто, мало интересуясь редко появлявшимся в квартире молодым человеком. Для них он был обычным госслужащим из Москвы, изредка приезжавшим сюда в командировку.

 Он быстро прошел в свою комнату и первым делом привел в порядок свою внешность. Краска с волос была легко смыта, и вскоре из зеркала на него снова глядел Алексей Захаров, младший научный сотрудник одного из московских НИИ.

 Он вышел из своей комнаты и осторожно постучал к соседям: