Шпион в доме любви. Дельта Венеры - [90]

Он закрыл глаза, чтобы продлить это наслаждение, заставившее его кровь биться во мраке ее желания. Он больше не мог держать себя в руках и наполнил ее лоно своей страстью, а она в это время сжималась на нем и поглощала его полностью.

Статуя отбрасывала тень на их бесконечные объятия. Они лежали, словно высеченные из камня и прислушивались к последним спазмам желания. Она уже думала о Пьере. Она знала, что не вернется к Жану. Завтра так красиво уже не получится, думала она. Она с почти суеверным ужасом представляла себе, как остается с Жаном, а Пьер чувствует ее неверность и наказывает ее.

Она ждала наказания. Стоя перед дверью в квартиру Пьера, она ожидала обнаружить в его постели Бижу, раздвинувшую ноги. Почему ее? Потому что Элена ждала мести за предательство их любви.

Сердце ее бешено забилось, когда он отворил дверь. Он улыбался, ни о чем не подозревая. Но разве ее улыбка не выглядела столь же наивно? Чтобы удостовериться в этом, она заглянула в зеркало. Уж не ожидала ли она, что скрывающийся в ней демон обнаружит себя в ее зеленых глазах?

Она обратила внимание на свою мятую юбку и на песок, прилипший к сандалиям. Она почувствовала, что Пьер узнает о случившемся. Она почувствовала, что переживания Жана смешаны с ее собственными. Она уклонилась от ласки Пьера и предложила съездить посмотреть на дом Бальзака в Пасси.

Вечерело. Моросящий дождь и серое грустное небо разогнали людей по домам и создали эротическую атмосферу, эротическую потому, что она легла над городом крышей и накрыла их всех в эдаком алькове. Все вокруг заставляло думать об эротике — скромно расположенный магазинчик, где продавались черные подвязки и черные сапожки. Вызывающая походка парижанок и такси с занятыми своей любовью парочками.

Дом Бальзака стоял на холме в Пасси и выходил окнами на Сену. Сначала нужно было позвонить в дверь жилого дома, а потом спуститься по ступенькам лестницы, уводившей, казалось, в подвал, однако вместо этого выводившей в сад. Затем нужно было миновать сад и позвонить в другую дверь. Это и была дверь в его дом, который скрывался в саду первого дома, дом таинственный и мистический, прятавшийся в самом сердце Парижа.

Женщина, впустившая их, была подобна призраку из прошлого — бескровная, с выцветшим лицом и волосами, в обветшалой одежде. Она сожительствовала с рукописями Бальзака, с его картинами, первыми изданиями и портретами женщин, которых он любил. Она была пропитана исчезнувшим временем, и вся жизненная сила давно покинула ее. Сам голос ее был далеким, как голос привидения. Она спала в этом доме, переполненном мертвыми воспоминаниями и сама была такой же мертвой для настоящего. Она точно каждую ночь укладывалась в могилу к Бальзаку, чтобы спать с ним.

Она провела их через гостиные в заднюю часть дома. Она подошла к укромной дверце, вставила в кольцо длинные костлявые пальцы и приподняла. Элена и Пьер увидели, что за дверцей находится еще одна маленькая лесенка.

Бальзак придумал этот тайный ход, чтобы женщины, приходившие к нему в гости, могли воспользоваться им и таким образом избежать подозрений мужей и шпионов. Сам Бальзак тоже пользовался им, когда приходили сложные кредиторы. Лесенка переходила в дорожку и упиралась в калитку, открывавшуюся на заброшенный переулок, спускавшийся к Сене. Этим путем можно было ускользнуть прежде, чем позвонивший во входную дверь успевал миновать переднюю.

Дверца так явственно напомнила им об интимной жизни Бальзака, что это подействовало на них как любовный напиток. Пьер шепнул Элене:

— Я был бы не прочь взять тебя прямо здесь, на полу.

Призрачная женщина не слышала его слов, хотя произнес он их с прямотой уличного гавроша, однако перехватила взгляд, их сопровождавший. Это настроение никак не сочеталось с неприкосновенностью места, и она поспешила проводить гостей.

Атмосфера смерти растормошила их чувства. Пьер поймал такси, и когда они забрались внутрь, не мог больше ждать. Он усадил Элену на колени спиной к себе, так что ее тело полностью закрыло его, и задрал подол юбки.

— Не здесь, Пьер, потерпи, пока мы не будем дома. Нас могут увидеть. Подожди. Ой, Пьер, мне больно! Вон полицейский на нас вылупился. Давай просто посидим, а не то нас увидят люди на тротуаре. Да перестань же, Пьер, прекрати!

Однако, пытаясь избавиться от него, она одновременно возбуждалась. Чем неподвижнее она старалась сидеть, тем отчетливее чувствовала она его маневры. Теперь она боялась, что он будет спешить, чтобы все это быстрее закончилось, из-за скорости такси и из опасения, что оно скоро остановится у его дома и шофер повернется. Ей хотелось прочувствовать наслаждение от его близости и восстановить связь между ними и гармонию тел. С улицы их заметили. Тем не менее она уже не могла оторваться от Пьера. Он обнимал ее одной рукой. В следующее мгновение их разлучил толчок — такси наехало на рытвину в дороге. Вот оно остановилось, и возобновлять объятия было уже поздно. Пьеру только-только хватило времени на то, чтобы застегнуть ширинку. У Элены было чувство, что они выглядят пьяными и неодетыми. В теле еще жило возбуждение, придававшее ее движениям медлительность.