Шпион трех господ - [19]

Дело против мистера и миссис Симпсон дошло до того, что старшие советники на Даунинг-стрит рассматривали вариант депортации пары. Их уже подозревали в шантаже принца и оставалось совсем немного до подозрений в принадлежности к гнезду нацистских шпионов, основавшемуся на Брайанстон-корт. Выяснилось, что Симпсоны были не единственными жильцами многоквартирного дома, за которыми следила полиция под прикрытием.

С 1928 года нанятые МИ-5 тайные агенты отслеживали каждое движение и почту соседки Симпсонов, принцессы Стефании фон Гогенлоэ-Вальденбург-Шиллингсфюрст, еврейки из семьи среднего класса, которая вышла замуж за члена королевской семьи Австро-Венгерской империи.

Они были обеспокоены тем, что она была политической интриганкой, возможно, нацистской шпионкой, которая имела прямой доступ к самому Гитлеру. «Она, возможно, единственная женщина, которая может оказывать какое-либо влияние на него», – говорилось в одном из докладов секретной службы. В лихорадочной националистической атмосфере послевоенной Европы, где считалось, что шпионы скрывались за каждым углом, принцесса с хорошими связями, которая много путешествовала и дружила со старшим сыном Кайзера, кронпринцем Вильгельмом, была естественной мишенью, которую в заголовках газет называли «вампиром», «немецкой шпионкой» и «политической авантюристкой» – слова, удивительно похожие на описание Уоллис Симпсон.

Принцесса с ее лингвистическими способностями, беспощадным очарованием и социальными связями была больше, чем просто скучным членом международного демимонда[5]. В раздробленной атмосфере 30-х годов в Европе, где разговоры о войне захватили улицы, она быстро стала королевой эксклюзивной группы богатых посредников, тех королевских особ, аристократов и влиятельных бизнесменов, которые были первой линией контактов между осторожными измученными войной странами.

«Моя дорогая принцесса» – так ласково Гитлер называл принцессу Стефанию – должна была искать расположения аристократов и влиятельных лиц и убеждать их в мирных намерениях Германии, указывать на несправедливость Версальского договора и нужду Германии вернуться к своим природным границам, а также свободно заниматься перевооружением, без ограничений договора. Она была голосом фюрера в Европе, она соблазнительно и убедительно убеждала в том, что мощная и должным образом вооруженная Германия была защитой от советской угрозы. Гитлер, разумеется, еще долгое время не знал, что она была еврейкой.

Гитлер и его приспешники были готовы использовать все возможные средства, чтобы прогнуть международное мнение в пользу требований нацистов. Он убедил немецких членов королевской семьи и промышленников идти дальше и распространять его слова повсюду. Ключевой целью был принц Уэльский, немецкое руководство ошибочно считало, что успех принца в обществе сопрягался с таким же политическим влиянием. Когда Гитлеру не удалось поженить Эдуарда на немецкой принцессе, он стал зависеть от принцессы Стефании. Она должна была привести к трону Англии государя, сторонника нацизма. Она была его секретным оружием в борьбе за политическое сердце и разум будущего короля. Ее титул предоставлял ей доступ к будущему королю, а ее живая личность и кокетливое очарование являлись эффективным средством убеждения.

Газета The New York Mirror описала, как она оказывала свое влияние в Лондоне:

«Ее квартира стала центром для тех британских аристократов, которые имели дружественную позицию по отношению к нацистской Германии. Ее вечера были у всех на слуху. В ее гостиной висел огромный портрет Гитлера».

Помимо ее соседей, Уоллис и Эрнеста Симпсонов, на первой странице ее маленькой черной книжки были принц Уэльский, его брат Георг, герцог Кентский, лорд и леди Лондонберри, герцог Вестминстерский, леди Оксфорд и леди Эмеральд Канард. В газетах ее называли «секретным дипломатом номер один в Европе» и «таинственным курьером Гитлера», но британская служба безопасности видела ее по-другому, как «очень активного и опасного агента нацистов». Эта роль в итоге привела ее к награждению самим Гитлером золотым значком нацистской партии за вклад в дело.

Это было незадолго до того, как возникли подозрения о том, что принцесса Стефания и Уоллис Симпсон работают вместе на Брайанстон-корт, в гнезде интриг и заговоров. Ведьма, вампир и высококлассная шантажистка. Напряжение росло по всей Европе, и вскоре о Уоллис открыто заговорили как о нацистской шпионке.

Глава четвертая Соблазнительная ямочка на подбородке Риббентропа

Трофеи – победителю. Возможно, король, его придворные и его круг друзей, людей из знатного рода и с безупречным поведением такие, как лорд Керзон, лорд Дерби и герцог Девонширский, и смотрели на Уоллис Симпсон с презрением, но это уже не имело никакого значения. Как только лондонскому обществу стало ясно, что она является последней пассией принца Уэльского, девушке из Балтимора, которая только недавно научилась реверансам, совсем недолго оставалось ждать, до того времени, как ей начнут кланяться и целовать ноги.

Приезд Симпсонов в лондонское общество совпал с новым поколением трансатлантических хозяек, которые соперничали друг с другом в проведении самых блестящих балов и ужинов, где бы разговоры сверкали не меньше, чем бриллиантовые тиары. Лидерами в этом были Лаура Корриган, Нэнси Астор, Эмеральд Канард, Генри Ченнон и Эльза Максвелл, гедонистические социальные карьеристки, доминировавшие в мире сплетен, болтовни и слухов, которые были приняты в приличном обществе. Принц Уэльский наслаждался такими сборищами, а король и его люди ушли от социальной шумихи и смотрели сверху вниз на эту столичную смесь язвительных и состоятельных эстетов. Крупные чиновники бесспорно поддерживали мнение лорда Кроуфорда: «Лично я стараюсь держаться в стороне от богатых евреев и американцев, и я не хочу путаться с азиатами».