Шпион - [3]

— Что скажете, Джордж? — поинтересовался Браун.

— Кто это?

— Перебежчик. Русский офицер, подполковник Токаев.

— У него не славянская внешность.

— Да, он осетин. Есть такая небольшая республика на юге России. Но нам важно другое. С 1945 года он был секретарём Союзного контрольного совета в Германии. Комиссию возглавлял маршал Жуков. Позже Токаев работал в Военном управлении Секретариата, занимался поиском немецких учёных, участвовавших в ракетной программе фон Брауна. Некоторое время назад он вышел на нашего человека в Берлине и сообщил, что хочет получить политическое убежище в Великобритании. Я дал согласие. Сегодня его доставили в Лондон. Его, его жену и дочь. Инфильтрацию пришлось проводить срочно, обратились за помощью к ВВС. Никогда ещё «Ланкастер» не летал с таким грузом.

— Как ему удалось оторваться от слежки? — удивился Хопкинс. — Да ещё с семьёй! Они же все были под пристальным наблюдением.

— Это нам и предстоит выяснить.

— Где сейчас его жена и дочь?

— В надежном месте.

— Вы хотите, чтобы я его допросил?

— Да, этого я и хочу. По-английски он не говорит. Вам придётся провести с этим человеком не один день и, возможно, не один месяц. Он очень много знает. Вы поняли, какой самый главный вопрос, который нас сейчас интересует?

— Да, сэр.

— Приступайте.

По железной лестнице Хопкинс спустил в подвал. Охранник, вооруженный автоматом «стен», открыл тяжелую дверь. При появлении Хопкинса перебежчик остановился и хмуро, исподлобья посмотрел на него.

— Садитесь, господин Токаев, — дружелюбно предложил Хопкинс. — Давайте познакомимся. Меня зовут Джордж Хопкинс, я служу в контрразведке. Зовите меня просто Джордж. Я знаю, что вы не говорите по-английски. Будем говорить на русском. Как мне называть вас?

— Григорий. Что с моей семьёй? Куда её увезли?

— Не беспокойтесь, ваша семья в безопасности, она не испытывает никаких неудобств. Удовлетворите, Григорий, моё любопытство. Я обратил внимание, что на вас разные ботинки. Почему?

— Вам никогда не приходилось собираться в спешке? — вопросом на вопрос ответил Токаев. — Когда даже минута промедления смертельно опасна?

— Нет.

— А мне пришлось.

— При каких обстоятельствах это произошло?

— Вы не с того начали, Джордж. Вас сейчас волнует совсем другой вопрос.

— Какой же?

— Не является ли мой побег попыткой советской разведки внедрить меня в Англию. Я прав?

— Да, правы. Как вы ответите на этот вопрос?

— Если я скажу «нет», вы же мне не поверите?

— Не поверю, — согласился Хопкинс.

— Вы не поверите ничему, что я скажу.

— Такова специфика нашей службы.

— В таком случае ответ вам придётся искать самому.

В последующие пятьдесят шесть лет, до самой смерти подполковника Григория Токаева, британский контрразведчик Джордж Хопкинс так и не смог ответить на этот самый главный вопрос.

I

25 апреля 1945 года шесть армий 1-го Белорусского фронта и три армии 1-го Украинского фронта начали штурм Берлина. Ранним утром первого мая над рейхстагом был поднят штурмовой флаг 150-й ордена Кутузова II степени Идрицкой стрелковой дивизии. 8 мая в 22 часа 43 минуты по центральноевропейского времени в берлинском предместье Карлсхорст был подписан Акт о капитуляции Германии. Акт подписали начальник Верховного главнокомандования вермахта генерал-фельдмаршал Кейтель, генерал-полковник Штумпф и адмирал фон Фридебург. Безоговорочную капитуляцию Германии приняли маршал Жуков и заместитель главнокомандующего союзными экспедиционными силами британский маршал Теддер. В качестве свидетелей подписи поставили американский генерал Спаатс и французский генерал де Тассиньи.

Третий Рейх перестал существовать, Германия была разделена на четыре оккупационные зоны. Американские войска заняли юго-запад страны, английские — северо-запад, советские — восток. За счёт американской и английской небольшую зону оккупации получила Франция. Весь Берлин был занят частями Красной Армией. Это не устраивало союзников. Во время Потсдамской конференции в августе 1945 года министр иностранных дел Великобритании Бевин и министр иностранных дел СССР Молотов заключили соглашение, по которому союзники выводят свои войска из Тюрингии, а Советский Союз уступает им западную часть Берлина. Когда об условиях соглашения доложили Сталину, он выразил резкое недовольство, но Молотову удалось убедить его в правильности решения, потому что речь шла об одном из самых острых вопросов, которые поднимались в Потстдаме — о германский репарациях.

Ещё на Ялтинской конференции в феврале 1945 года была достигнута договорённость о том, что Германия обязана возместить ущерб в 20 миллиардов долларов США, причинённый другим государствам, при этом 50 % пойдёт Советскому Союзу. В Потстдаме западные делегации изменили свою позицию, мотивируя это тем, что сумма репараций чрезмерна, так как Германия потеряла много земель, а её промышленность разрушена. После трудных переговоров было принято предложение госсекретаря США Бирнса: общая сумма репараций не оговаривается, изъятия производятся из собственных зон оккупации, СССР получает из западных зон четверть демонтированного там оборудования. Но и на этом дискуссии не закончились. Сталин неожиданно заявил, что СССР отказывается от золота и зарубежных германских инвестиций и согласен на репарационные изъятия только из советской оккупационной зоны. Западный союзников этот вариант устроил, хотя они не поняли, чем вызвано заявление главы советской делегации. Они не знали, что бесконтрольные поставки промышленного оборудования и материалов из Германии в СССР уже идут полным ходом. На вторую половину 1945 года был установлен жёсткий план: не менее 3 миллионов 600 тысяч тонн грузов по железной дороге и не менее одного миллиона 200 тысяч тонн морским путём.