Шпион среди друзей. Великое предательство Кима Филби - [50]

Филби улетел обратно в Лондон в начале сентября, чтобы пройти инструктаж по своим новым обязанностям. Он не пожалел времени, чтобы выйти на связь со старыми знакомыми в МИ-5 и МИ-6, и каждого из них пригласил погостить у него в Вашингтоне. «Меня угощали ланчем во множестве клубов, — писал он. — Дискуссии за кофе и портвейном были посвящены самым разнообразным темам». Те же самые темы Филби обсуждал и на встречах — не менее оживленных, но куда более секретных, — проходивших в различных лондонских парках. Борис Кретеншильд был рад новому назначению своего агента и находился под большим впечатлением от преданности этого двуличного человека: «Одно его лицо открыто семье, и друзьям, и всем вокруг, — сообщал Кретеншильд московскому Центру. — Другое принадлежит только ему самому и его секретной работе».

В Лондоне с Филби в основном обсуждали Албанию. Большинство граждан Великобритании, Америки и СССР если и думали об Албании вообще, то представляли себе дикую страну на краю Европы, место, почти мифически оторванное от остального мира. Но Албания, затиснутая между Югославией, Грецией и Адриатическим морем, готовилась стать важнейшим полем битвы в «холодной войне». После Второй мировой король Зогу лишился трона, и страна оказалась под железной дланью Энвера Ходжи, безжалостного и коварного лидера партизан-коммунистов, начавшего превращать ее в сталинистское государство. В 1949 году Албания уже представляла собой соблазнительную цель для ястребов-антикоммунистов в британской и американской разведках: отделенная от советского блока Югославией (которая и сама на тот момент рассорилась с СССР), Албания была бедной, феодальной, малонаселенной и политически нестабильной страной. Многим албанским роялистам и националистам, жившим в изгнании, не терпелось вернуться на родину и сразиться с коммунистами. Выдавая желаемое за действительное, в Лондоне и Вашингтоне полагали, что страна готова стряхнуть с себя коммунистические оковы, а значит, надо перебрасывать через границу специально обученных партизан, чтобы те выходили на связь с местными группами мятежников с целью постепенно разжечь гражданскую войну и свергнуть Ходжу. Считалось, что успешный подрыв албанского коммунизма запустит «цепную реакцию, которая позволит отразить натиск советского империализма». УСО занимало важные позиции в Албании во время войны, в связи с чем было принято решение, что Великобритания должна играть ведущую роль в подготовке албанских мятежников, при активной поддержке США. Филби подробно посвятили в эти планы. Первую волну инсургентов предполагалось переправить на корабле из Италии в октябре 1948 года; эта миссия получила кодовое название «Ценность».

Албанская операция — типичный образец военного шапкозакидательства, неуместно примененного в обстоятельствах «холодной войны», требующих куда более тонкого подхода. Однако в МИ-6 операцию рассматривали как первый орудийный залп в новой негласной войне. Сталин поддерживал коммунистических инсургентов в Греции, организовал захват коммунистами власти в Чехословакии и подверг блокаде Берлин. Албанию выбрали мишенью контратаки, что было прямым нарушением международного права, но отвечало новому агрессивному настрою. Многие уже злорадно потирали руки. Ричард Бруман-Уайт, друг Эллиотта в МИ-6, даже воображал перспективу «официального британско-американского военного вторжения» в результате албанской кампании. Ответственность за координацию албанских планов с американцами возлагалась на Филби.

Перед отъездом в США Филби с надлежащим благоговением посвятили, пожалуй, в наиболее тщательно охраняемый секрет «холодной войны». С 1940 по 1948 год американские криптоаналитики перехватили порядка трех тысяч секретных советских телеграмм, расшифровать которые было теоретически невозможно. Однако в 1946 году из-за одного-единственного просчета советской стороны команда дешифровщиков во главе с блестящим американским криптоаналитиком Мередитом Гарднером начала расшифровывать сообщения, поступавшие из США в Москву и наоборот. То, что они узнали, было поистине ошеломляюще: более двухсот американцев стали советскими агентами во время войны; у Москвы были шпионы в Министерстве финансов США, в Госдепартаменте, в ядерном проекте «Манхэттен» и в УСС. Операция по взлому шифра, носившая вполне подходящее название «Венона» (слово, не имеющее значения), была настолько секретной, что и сам президент Трумэн более трех лет оставался в неведении; ЦРУ узнало о «Веноне» только в 1952 году. Но вот показатель особого доверия между британскими и американскими разведками: новости о прорыве и его пугающих потенциальных последствиях были тут же доведены до сведения МИ-6, поскольку из перехваченных сообщений выяснилось, что советские шпионы проникли и в британское правительство. В частности, команда «Веноны» установила, что в 1945 году через советского агента под кодовой кличкой Гомер происходила утечка секретной информации из британского посольства в Вашингтоне. Личность этого крота все еще оставалась загадкой, но предполагалось, что, подобно Цицерону в Турции во время войны, Гомер, возможно, был сотрудником посольства — уборщиком или клерком. Но Филби знал точно: Дональд Маклин, его кембриджский друг и коллега-шпион, служил первым секретарем посольства в Вашингтоне в период с 1944 по 1948 год. Маклин и был Гомером.