Шпион с пеленок: детство - [21]

Мощные кованые створки были плотно закрыты. «Сигналку» — такую же простую, как и предыдущие — презрительно фыркнув, убрала Эйлин, но тут же задумалась. Такие примитивные вещи совсем не в духе ее отца… И ворота не отзывались на заклинания, а когда она хотела использовать каплю своей крови, сын неожиданно крепко схватил ее за руку и удержал.

"Необыкновенная предусмотрительность", — подумала она, сунув палец в рот, а в голову вдруг пришла отличная мысль. Она резко развернулась и пошла вдоль ограды в сторону небольшого тупичка.

— Диссендиум!

В кованой решетке появился аккуратный овальный проем.

Скрывшись за разросшимися деревьями парка, мать и сын остановились. Эйлин достала из сумки тетрадь, положила перед собой и начала читать, стараясь это делать как можно четче и аккуратней. Через пару минут только шелестящая и пригибающаяся под ногами трава могла помочь обнаружить нарушителей границ. Но остатки родовой магии признали родную кровь: все было тихо, и даже мощные двери были готовы распахнуться перед последними из рода... Вот только предусмотрительная Эйлин снова открыла один из тайных проходов во внутреннем дворике.

***

Она шла, держа за руку сына, а слезы текли и текли, и горечь не отпускала. Безотчетно касалась она старых стен, облупившегося лака перил, вытертых гобеленов… Бессознательно шагала по длинным коридорам, автоматически повинуясь слабым движениям сына. Сквозь слезы смотрела на все, что осталось от ее семьи, ее детства, ее прошлой жизни. Ментальная связь в очередной раз оборвалась, и Северус никак не мог ее восстановить.

Наконец он не выдержал, встал у матери на пути и обнял ее за талию. У Эйлин подкосились ноги, и она, рыдая, упала на колени, обняв сына. Северус гладил вздрагивающие плечи женщины, ее волосы, шептал что-то успокаивающее, и Эйлин вдруг поразилась тому, что она ищет поддержки у собственного ребенка. И самое удивительное — получает ее. Она посмотрела сыну в глаза — такие взрослые…

— Спасибо тебе, сын.

— Давай найдем библиотеку, мама, — не растерялся тот.

Эйлин поднялась и отряхнула юбку.

Да, больше половины книг в библиотеке не было… И хотя мать прекрасно помнила, как открыть проход в тайную ее часть, сын остановил ее и, конечно, был прав. Она опять не подумала о безопасности, когда была готова капнуть кровью на незаметную руну в проеме стены. Тем не менее, ушли они «с уловом»: все же две книги по артефакторике (не самые старые и не самые ценные) и даже справочник прекрасно сохранились, хоть и пришлось изрядно полазать, чтобы найти их. Сын старательно сдерживал мать от колдовства и, в конце концов, она заразилась его паранойей. Они еще не были достаточно защищены, они еще не имели достаточно сил, да и многого не умели. Нет, появляться в магическом мире нельзя ни в коем случае. Пока нельзя.

***

Северус дико устал в этом теле. Он никогда не двигался так много — ходить далеко от дома было некуда, лазать по шкафам, перетаскивать огромную рассохшуюся приставную лестницу, залезать на нее… мать будет, что ли? А колдовать пока ой как нежелательно.

Он словно кожей ощущал опасность, особенно после того как заметил «сигналки» на подходе к главной аллее, на лестницах и в центральном холле. И совершенно не был уверен, что заметил все. Хватит и того, что мать обезвредила один раз. Он ухитрился незаметно сбрызнуть это место и их следы новым, экспериментальным средством (другого не было), но выяснять, насколько хорошо оно работает, ему пока не хотелось. Тут еще прервалась связь с матерью, находящейся не в лучшем состоянии…

Единственное, что удивило и порадовало, — Эйлин сама сумела довольно быстро переключиться на дела, так что их вылазка все же завершилась успешно. Он бы, конечно, еще полазал по замку, но силы в теле ребенка закончились. Правда, мать и тут обрадовала, достав из сумки бутылку воды и бутерброды. Они подкрепились прямо в библиотеке, сидя на стопках книг.

И вдруг его накрыло… Северус успел только примостить голову на колени матери и сделать вид, что спит. Он чувствовал огромное холодное одиночество и пустоту, ощущал, будто его насквозь продувает ветер… А потом появились два странных комочка, теплых, родных. Недоверие сменилось надеждой, на фоне ледяной горечи забрезжила нет, пока еще не радость — мечта о ней, хрупкое ожидание… Северус понял, что так он слышит Замок. Его замок. Его и матери — по праву последней крови, по праву рождения.

Он поднял голову из-под ладони матери и встал:

— Я отойду ненадолго, хорошо?

Та молча кивнула.

Его словно что-то вело через соседние залы, и в одном из них — со старым разбитым роялем — он остановился. Здесь. Северус встал в центре и снова ощутил — на сей раз теплые потоки, обнимающие его тело.

Эйлин не усидела на месте. Она тихо пошла за сыном и увидела его в бальном зале. Ножом по сердцу резанул разбитый, со сломанной ножкой рояль. А в центре — сын, шепчущий:

— Я вернусь. Потерпи, немного потерпи. Подожди три года. Я вернусь!

Она ощутила как теплое прикосновение воздуха подталкивает ее к сыну, подошла и взяла его за руку:

— Мы вернемся. Клянусь, мы вернемся.

14. Двоюродная кровь...