Шпион Наполеона. Сын Наполеона - [33]

— Выдать вас!..

— Ах, конечно! У вас нет другого выбора. Расскажите им, что с первого взгляда я показался вам подозрительным и вы следовали за мною с целью задержать меня, предварительно побеседовав со мною довольно продолжительно. Но я перехитрил вас и убежал Бог знает куда! Впрочем, вы можете предложить главнокомандующему как залог вашей искренности и предвидения арестовать в гостинице мой багаж… Вы найдете в «Зеленом Дереве» одежду, которую я носил по прибытии, и даже некоторые бумаги, не имеющие важности. Другие я сохранил у себя. Что касается моего счета, который не очень велик, рассчитайтесь, пожалуйста, сами. Офицеру его величества императора Франца неприлично, чтобы его кормили за счет неприятеля.

— А вы, — спросил Венд, смотря на него как-то странно, — что вы будете делать это время?

— Я? Я останусь здесь несколько часов, потому что госпожа Доротея согласилась дать мне убежище, и подожду, когда вы скажете мне, что дороги свободны.

— Прекрасно устроилось!.. Да, на самом деле, таким образом, я покончу с подозрениями, а вы немного позже убежите… Но, скажите, вы говорили мне о сумме денег, которую вы хотели вручить через несколько дней…

— Так что же?

— Так это еще…

— Без сомнения!.. Только эти деньги надо заработать, как и те.

— Ладно!.. Но вы так скоро убежали, что, может быть, не сможете сдержать ваше обещание.

— О, будьте спокойны, — сказал агент, — мои деньги никогда меня не покидают…

При этих словах Шульмейстер ударил по своему поясу со спокойным настроением кассира, уверенного в безопасности своих денег…

Доротея, прислонившаяся к стене с самого прихода в комнату, теперь, побледнев вся, выпрямилась и беспокойно следовала глазами за игрою физиономии Венда. Она, казалось, читала как в открытой книге, его самые сокровенные мысли.

Поручик не настаивал более на разговоре и принялся молча снова застегивать свой мундир; затем, расправив рукой складки на талии, он направился к комоду, где лежала его сабля, как бы желая ее взять.

В то время, когда он повернулся спиною, молодая женщина бросилась между ним и агентом. Проходя, она схватила руку своего гостя и знаменательно пожала ее.

Шульмейстер не успел даже спросить ее, почему она так поступает, как внезапно увидел через плечо повернувшееся к нему бледное, искаженное лицо Венда. Поручик держал в руках заряженный пистолет… Достаточно было взглянуть на него и тотчас стало бы понятно, что только неожиданное вмешательство Доротеи удержало его от намерения убить Шульмейстера, неосторожно сознавшегося в своем богатстве.

«Какая была бы удача, — раздумывал Венд, — как для начальника разведок императорской армии, если бы, прилично обобрав свою жертву, он мог похвастаться в главном штабе, что избавился от сомнительного шпиона! Какое гениальное средство выйти таким образом из дел и объяснить свои самые подозрительные поступки в свою же пользу, если его будут обвинять в преступлении».

Вмешательство Доротеи уничтожило его план.

— Что ты делаешь? — спросила она Венда после трагического молчания. — Отчего не оставишь ты этой игрушки в кармане?.. А! Я понимаю: ты, вероятно, хотел доверить ее мне, прежде чем отправиться в главный штаб… Это недурная мысль! Положи пистолет на стол… если хочешь, разряженным… Я могу неловко взять его и причинить несчастье… Так! Превосходно!.. Теперь, поверь мне, что ты должен благодарить господина Шульмейстера. Во-первых, за то что он вознаградил тебя так щедро сегодня утром, во-вторых, — что доверился тебе вечером, а в особенности за то, что он не заметил твоего последнего поступка… Только не забудь, что бесполезно появляться тебе здесь! Я не хочу, чтобы ты сюда возвращался. Я не знаю тебя! Я никогда тебя не знала! Можешь уходить… Ступай! Ты теперь свободен!..

Положив на стол пистолет и снова застегнув портупею, Венд, дрожа от бешенства, а может быть из боязни, с минуту колебался, прежде чем выйти. Доротея не спускала с него глаз. Она сделала быстрое движение и прикоснулась к оружию-искусителю.

Шульмейстер, готовый ко всем последствиям, скрестив руки, смотрел в упор на изменника.

Венд, сделав угрожающее движение, прошел, торопясь, около него. Но голос Доротеи раздался еще прежде, чем он вышел за порог.

— Сделай, как тебе советовали, — сказала она, — и не надейся возобновлять под другим видом того, что ты пытался сделать здесь… у меня! В этот раз я не пощадила бы тебя! Впрочем, знай: если случится с моим гостем несчастье, я убью тебя как собаку. Ты знаешь, на что я способна, не правда ли? Ну, убирайся вон, подлец!

Но она не удовольствовалась, видя, что он вышел. Вооружившись пистолетом, который он оставил, она снова открыла дверь и, сделав несколько шагов по переулку с приподнятою над головой свечей, следила за его бегством. Шульмейстер смотрел с молчаливым удивлением, как она действовала и подвергала себя опасности для него. Его жестокое сердце искателя приключений всего более защищено было от всевозможных сентиментальных впечатлений; оно питало нежность только к трем слабым существам, окружавшим его: Берте, Гансу и Лизбете. Но как отказать в небольшой благодарности за эту добровольную преданность, встретившуюся неожиданно ему на дороге?..