Шпион - [65]

Он олицетворял собой все, что достойно уважения и восхищения. Он был щедрым, сильным и добрым, достаточно привлекательным, чтобы завоевать женское сердце, и в то же время не тщеславным.

– Я погибла, – прошептала она себе самой в трепетном изумлении, – Я люблю Джеймса Каннингтона, сельского джентльмена и истинного патриота Британии. Я люблю человека, который желает смерти моему отцу.

Филиппа села, уставившись на замысловатый узор ковра и пытаясь привести в порядок проносившиеся в голове мысли.

Конечно, Филиппа понимала, что сейчас как никогда должна скрывать свое настоящее имя. Джеймс честный человек. Разве сможет он полюбить женщину, которая ему лгала? Лгала на протяжении долгого времени, и не просто лгала, а, переодевшись мужчиной, по сути, втерлась к нему в доверие. Чем она может оправдаться? «Я одевалась мужчиной, потому что опасалась за свою жизнь». Но прошлой ночью она пала так низко: в костюме восточной танцовщицы, по сути, обнаженная, потеряв стыд, танцевала перед ним. Чем после этого она отличается от уличной женщины? А джентльмены не женятся на проститутках.

Ясно одно: по какой-то непонятной причине Джеймс охотится за ее отцом. И только она может этому помешать. Она с великим трудом добралась до Лондона и оказалась именно там, куда собиралась попасть, – в доме британской секретной службы.

И там сразу же умудрилась скомпрометировать себя.

Выдумала такую историю, что сама в ней запуталась, словно в паутине.

И что же ей теперь делать? Остаться в этом доме она не может, и не только потому, что каждый день, проведенный в нем, грозит ей разоблачением. Находясь с Джеймсом под одной крышей, она обрекает себя на невыносимые страдания. Ей следовало бы уйти, но как оставить Робби в тот момент, когда он только стал ей доверять? Беднягу слишком часто предавали за его короткую жизнь, и если предадут еще раз, он может окончательно разувериться в людях.

На следующее утро Джеймс едва мог сосредоточиться на делах. Мысли его постоянно возвращались к загадочной девушке. Кто она? Как ее найти?

Злясь на самого себя, проклиная свой эгоизм, мешавший ему решать задачу государственной важности, он пытался убедить себя, что ночная красавица – всего лишь падшая женщина, куртизанка, желавшая заполучить нового покровителя.

И все же время от времени Джеймс почти машинально доставал из кармана сюртука лоскуток бирюзового шелка.

Даже не позавтракав, Джеймс приехал в клуб, где его с нетерпением дожидался Стаббс.

– Я все выучил, – радостно прогудел он, словно штандарт, подняв букварь Робби.

Робби передал свою книжку Стаббсу, вынудив Джеймса поклясться, что он в самое ближайшее время вернет букварь. Джеймс был почти уверен, что чудесная книжка Флипа сделает для Стаббса то же, что сделала для Робби.

– У меня есть работа в шифровальной, так что этим займемся позже. – Улыбнувшись, Джеймс дружески похлопал Стаббса по плечу.

– Прекрасно, сэр. Я. еще подучу, пока буду стоять на дверях.

Засунув потрепанный букварь в накладной карман ливреи, совершенно счастливый Стаббс отправился нести свою службу.

Хотелось бы Джеймсу, чтобы и его проблемы решались с такой же легкостью.

– Может, стоит поручить их Флипу, – грустно усмехнувшись, пробормотал он себе под нос.

Несмотря на отвратительное настроение, Джеймс, был доволен, что взял Флипа к миссис Блайт. Что бы там ни беспокоило парня, похоже, ему почти удалось разрешить свои проблемы. Джеймсу недоставало той атмосферы, которую Флип привнес в его дом. Он надеялся, что в конце концов ему удастся помочь молодому человеку стать более решительным.

Каким ценным приобретением для клуба мог бы стать этот юноша!

Подумав о том, что в кармане у Стаббса лежал самодельный букварь Флипа, Джеймс с улыбкой уточнил свою мысль. Каким ценным приобретением для клуба стал Филипп!

Среди множества новых знакомых только одному Филиппа могла излить душу.

Баттон налил ей еще одну чашку чая и подал сухой носовой платок.

– И все-таки мне непонятно, почему вы не можете сказать ему все откровенно.

– Я не могу раскрыть себя сейчас. Еще слишком рано или, возможно, слишком поздно, не знаю. Он никогда не узнает, кто я и что сделала. Разве вы не понимаете? Он не поверит, что я действительно любила его, несмотря на то, что так долго обманывала. А если он меня возненавидит, это будет равносильно смерти.

Баттон покачал головой.

– Все это очень печально. Прямо как в одной из пьес великого Барда. Влюбленные погибают, не сумев противостоять вражде семейств. – Баттон шмыгнул носом. – Значит, вы собираетесь нас покинуть? Так просто, без всяких объяснений?

– Если я уйду сейчас, Джеймс всего лишь потеряет гувернера.

– И друга, не забывайте об этом. Он называет вас своим другом.

– И друга, – согласилась она. – А я потеряю последний шанс познать его любовь.

– Надежда умирает последней, – торжественно произнес Баттон.

Он вытер глаза Филиппы своим платком и сказал:

– Станцуйте для него еще раз.

Глава 24

Джеймс сидел со Стаббсом за столом в общем зале клуба и занимался с ним по букварю Филиппа. Букварь помогал великовозрастному ученику добиваться удивительных результатов.

– О, это я знаю! – Впервые Стаббс при виде написанного слова действительно проявлял искренний энтузиазм. – Так, посмотрим… «Р» – это рыба. Облако – это «О», а мышь – это «М». – Стаббс с изумлением посмотрел на Джеймса и пальцем указал на слово. – Здесь написано «ром». Джеймс наклонил голову и прочел слово.