Шпицбергенский дневник - [40]

А следующий день для организаторов был сверх напряжённым. Это же не шутка, когда в один день в городке, где мало что происходит из месяца в месяц, вдруг сразу торжественное собрание по случаю юбилея треста, день шахтёра с организацией массового празднования на улице, когда на открытом воздухе готовятся шашлыки, блины, разливается в бокалы пиво, международная научная конференция, футбольный матч между местной и норвежской командами, заплыв в холодной воде Гринфьорда специально прибывших пассажирским судном двадцати спортсменов экстремальщиков, которым доводилось уже плавать в Беренговом проливе, концерт художественной самодеятельности с участием автора и исполнителя песен Вячеслава Малежика, приём большой группы туристов из Лонгиербюена с шампанским и бутербродами (обычно туристы приезжают только на экскурсию, а в этот раз заказали специальное обслуживание), большой приём треста для гостей из Москвы и участников конференции.

Нет, это, конечно, не шутка, и справиться с таким наслоением мероприятий дано не каждому.

Понятно, что руководству треста, которому принадлежит рудник, и к которому впервые за всю историю приехало сразу столько высоких начальников — почти все заместители министров России, представители администрации, р которомуво Мурманской области, журналисты — хотелось произвести сильное впечатление. Вот и прилетел генеральный директор Цивка пораньше, вот и сел которомупустив на кончик носа очки, чтобы собственноручно распределить места в гостинице и утвердить план мероприятий на два дня с учётом рыбалки для одних, посещения законсервированного рудника Пирамида — для других, экскурсии в музей «Помор» и, что, разумеется, главное — мощный банкет.

Всё было отражено в программе, которую распечатали и развесили на видных местах в гостинице. Заметным пунктом был официальный приём треста, на который приглашались помимо приехавших российских гостей иностранные гости, участники научной конференции. Об этом пункте я расскажу чуть позже отдельно, ибо он многим испортил настроение. Но это потом.

День начался по плану. В небольшом читальном зале библиотеки, что расположен на втором этаже дворца культуры, собралось около двадцати учёных разных стран, пришли на открытие журналисты да некоторые любопытствовавшие московские гости. Генеральный директор треста в двух словах успешно открыл заседание, затем с приветственным словом выступил замминистра иностранных дел России Авдеев, и конференция пошла своим чередом, как говорится, без сучка и задоринки. Учёные своё дело знают.

В это же время в холодные воды Гринфьорда, надев специальные утепляющие костюмы, ныряли пловцы-экстремалы, в спорткомплексе играли в футбол, на улицах дымились мангалы, играла музыка, группами ходили туристы.

День стоял солнечный.

Ну и понятно, что никто не говорил о прошедших совсем недавно похоронах. К гибели шахтёров привыкнуть, конечно, нельзя, но боль, когда она слишком часто, может несколько притупиться. Так и здесь. Бывает, что погибают люди. Каких только смертей здесь ни случалось. То сварщик на растворном узле заделывал в копре шов, а на него возьми да и высыпи случайно целый самосвал песка, то матрос буксира полярной ночью, когда судно с обледенелыми бортами стояло на приколе, перепрыгивая на причал, соскользнул неудачно в воду, и нашли его там уже без каких-либо признаков жизни, то молодая женщина скончалась от внематочной беременности, которую она скрывала до последнего момента, да мало ли… Но чаще всего, разумеется, гибли шахтёры — последнего угледобывающий, да ещё высокой категории по степени опасности.

последнего самым юбилеем треста, в самый что ни на и есть канун приезда высоких гостей погиб молодой ещё, но весьма опытный и осторожный в работе шахтёр. И не от той случайности не сумел спастись, которая происходит по природным условиям, что и предсказать и предотвратить бывает не возможно, я имею в виду горные удары, которые иногда обрушиваются в буквальном смысле слова, как снег на голову, то есть тряхнёт где-то и обвалится кусок горной породы именно на голову да так, что уж и не встать бедняге, принявшем на себя этот удар. Нет, погиб он от другой случайности, от которой обычно всегда предостерегают, но о которой в пылу трудового азарта, ради получения скорой большой премии, частенько забывают.

Почему пришлось парню, которому оставалось до отъезда на материк всего неделю доработать, сунуться под висевший над головой рештак, тяжёлый такой жёлоб, в акте в связи с расследованием смертельного случая, не было записано, только оборвался неожиданно груз и придавил шахтёра. Товарищи по работе, что были в этой же смене, осторожничали в рассказах, ну да кто же не понимает, что обвинить погибшего в случившемся спокойней, чем того, например, кто второпях отдал команду рабочему скорее проверить, всё ли в порядке под грузом, да мог приправить команду медлившему исполнителю резкой бранью с крепкими нецензурными словечками. И не то было страшно рабочему, что обругают: к ругани-то да нецензурщине народ они привычный, а то, что осерчавший начальник под конец пребывания может премию срезать или не приписать нужные часы для получения большей зарплаты. Потому и послушался, а несчастье-то возьми и случись. Кто же знал, что этак выйдет хуже, чем лишиться части денег.